Tale as old as time...(СИ)

(Старинная японская поговорка)

Последнее впечатление — видение прекрасного, как ангела смерти Ятена, с лёгкостью одолевшего троих мужчин в кровавой расправе, закончившееся поеданием тела Оси, было настолько сильным, что оно вернуло меня в действительность неожиданно резко, пронзая мой затуманенный мозг, словно острым кинжалом. С пересохшим горлом и мокрая от выступившего пота я резко открыла глаза и осмотрелась вокруг. Я сидела на футоне среди меховых одеял, полностью застилавших пол. Похожая на камеру комната, в которой я оказалась, была небольшой и как будто вырезана в скале из серого камня в форме полукруга с маленьким мутноватым окошком справа. В нише под окном горело несколько белых свечей. Пахло розами и ржавчиной, но как-то крепче и многограннее, чем привычный тонкий аромат, исходивший от кожи Ятена, ставший для меня уже родным.

“Где это я? Что за странное место?”

Где-то вдали слышались звуки леса и пение птиц. Уже вовсю занялся рассвет, окрашивая небо цвета ляпис-лазури в необыкновенный оттенок розовато-жёлтого, а его отсветы танцевали яркими бликами на моей руке и сером камне низкого потолка.

“Лес… может, эта комната-пещера находится где-то рядом с домом Ятена?”

Я прижала колени к груди и положила на них свою пылающую голову, пытаясь привести путающиеся мысли в порядок. Ятен превратился в огромного снежного леопарда с двумя хвостами и съел того громилу… а потом признался, что сделал это и с Нару… моей драгоценной Нару, тело которой пришлось сразу кремировать даже без церемонии прощания, настолько изуродовано оно было. И, как будто возвращаясь в тот самый момент, когда я потеряла сознание, я услышала тихий и до боли любимый голос бесконечным эхом повторяющийся у меня в голове:

“Я не убивал её…”

“Я не убивал её…”

“Я не убивал её…”

“Я не убивал её…”

Ужасающие картины покалеченных тел и знакомых лиц закружились перед глазами, вызывая тошноту, грозя уничтожить меня страшными подозрениями, отравлявших душу. Неужели я ошиблась насчёт Нефрита Сайто, и Ятен — настоящий убийца? Нет, не может быть… в ту ночь, когда убили Мамору и пропали Минако с мисс Мэйо, он был со мной… Ятен не мог… или он воспользовался моментом, когда я заснула?

Так, стоп! Я резко тряхнула головой, чтобы прогнать навязчивые мысли и немного успокоиться. Нельзя поддаваться панике! Ятен обязан мне рассказать, что случилось в лесу во время этого чёртового похода! Тем более условия сделки я выполнила — стала его…

Не теряя времени даром, я поднялась с футона и решительно направилась к выходу, который был замаскирован под старинный шёлковый гобелен с вытканными на нём поблёкшими от времени пионами и гортензиями.

Я отогнула тонкую ткань. Пламя свечей затрепетало от сквозняка, но не погасло. Ступив на каменную лестницу, я застыла в немом изумлении. Передо мной открылось большое просторное помещение, напоминавшее традиционную гостиную минка*. Здесь всюду царило дерево, перегородки, обклеенные ярким расписным шёлком в виде цветов и диковинных птиц, а также золото осенней листвы, видневшееся за окнами, пропускавших в комнату много света. Маленькая камера с единственным круглым окошком, из которой я только что вышла, располагалась несколько выше гостиной, как будто надстроенной над пещерой, и являлась, скорее всего, своеобразной спальней этого странного жилища.

Я обошла пустынный дом в поисках Ятена меньше, чем за минуту, отмечая про себя старинную утварь и мебель, которые как будто по волшебству перенеслись из другой эпохи, но так и не смогла его найти. Чего здесь только не было: глиняная печь камадо**, деревянный умывальник, антикварный буфет тансу*** с многочисленными выдвижными ящиками, бочки, кувшины и всевозможные мелочи, вызывавшие во мне странное чувство, похожее на дежавю. Как будто всё это я уже видела когда-то… весь этот странный дом напоминал мне нечто родное, но давно уже забытое…

Где-то вдалеке послышался громкий выдох Ятена. А потом ещё и ещё. С бьющимся сердцем я подошла к входной раздвижной раме и, оказавшись на улице, ощутила дуновение прохладного осеннего воздуха и запахи осеннего леса.

Лес был повсюду. Плотным кольцом хвойных и лиственных деревьев, словно диковинная живая изгородь, он обрамлял небольшую поляну с пожелтевшей травой, на которой стоял дом. Но особенно необычно смотрелся исполинский многовековой дуб, возвышавшийся посреди лужайки, у корней которого располагались маленькие часовенки-хокора****, а на ветвях висели странного вида куколки, сделанные из тонких веточек, перемотанные верёвками. Ствол дерева был настолько широким, что, наверное, потребовалось бы человек пять, чтобы обхватить его в диаметре.