Талер чернокнижника

С такими мыслями я и закрыл дверь за майором. А затем быстро убрал со стола, оделся по-походному, и вышел на улицу – выполнять намеченные мною мероприятия.

Глава 11

Я ехал к Князю. Мне не давала покоя монета, которую я купил у Васьки Штыка. Я не хотел показывать ее кому бы-то ни было, даже Князю, но события так круто завернули, что другого выхода, как проконсультироваться у большого знатока нумизматической науки, у меня просто не было.

Поначалу я как-то не придал монете особого значения – может, потому, что на своем не очень длинном веку видел много всяких нумизматических раритетов. К тому же в тот момент меня больше интересовала коллекция одного приятеля, которая должна была пойти с молотка.

А я очень хотел перехватить ее, и сделать на ней хорошие деньги.

(К слову, моя задумка выгорела, правда, наполовину, так как пришлось подключать Князя – своих финансов мне не хватило, а больше довериться было некому. Только Князь был маниакально честен во взаиморасчетах и никогда нагло не перебегал дорогу коллегам, по крайней мере, на моей памяти. В особенности молодежи. Со стариками он еще мог потягаться – из-за азарта, но все равно без подлости, а на своем непревзойденном классе).

Но теперь, после череды странных, если не сказать больше, событий, рудничный талер-найденыш вдруг возник перед моим внутренним взором как лунный диск на черном ночном небе. Было в этой монете что-то таинственное и немного мистическое – это я уже ощутил на уровне подсознания.

Откуда у меня появилась уверенность, что Васькин талер, возможно, корень всех проблем, я не знаю. Мне и раньше доводилось замечать за собой некоторые странности, совершенно не вписывающиеся в жесткие рамки обыденности. Но сейчас внутри у меня начало произрастать нечто размером с футбольный мяч.

Этот, с позволения сказать, плод рос, как в сказке, не по дням, а по часам; он давил на все мои фибры и жабры, но рожаться никак не хотел. Да и некогда было, потому что таинственные телефонные звонки и проделки нищего напрочь вышибли из моей головы мысли о рудничном талере.

Нужно сказать, что я предварительно проштудировал все известные мне справочники по геральдике перед тем, как у меня вызрело решение пойти проконсультироваться к Князю. И что же? К моему глубокому разочарованию и недоумению, герба, который был изображен на рудничном талере, я не нашел.

Это было, по меньшей мере, странно. Практически все западноевропейские графские и княжеские фамилии наперечет. Гербы князей, графов и прочих нобилей занесены на скрижали истории и мне пока не приходилось открывать новых. И не только мне. В специальной литературе об этом тоже ничего не сказано.

Но по большому счету я должен был визжать от радости – у меня в руках находилось нумизматическое сокровище. И сложить ему цену мог только Князь.

Такую версию я придумал для завязки разговора. А что касается моих навязчивых ощущений и домыслов, то этот компот я решил оставить на закуску. Пусть Князь сам затронет этот вопрос, если он существует.

К тому же, мне не хотелось выглядеть перед мэтром полным идиотом, ударившимся в мистику. Он был очень конкретным человеком и, насколько я знал, уважал все религии, но не имел отношения ни к одной.

Мне пришлось нажать кнопку домофона раз пять, пока я не услышал в динамике голос Князя. Звонить ему было бесполезно – номер его телефона никто не знал. Он был засекречен.

Причина этому была только одна – старый нумизмат, весьма известная в городе личность, забодался отвечать на звонки разных идиотов, которые десятки раз на дню предлагали ему или монетный ченч – обмен, или обещали продать нечто совершенно уникальное, или просили проконсультировать по какому-нибудь вопросу, касающемуся коллекционирования. Но это еще полбеды.

Существовала и другая категория придурков – телефонные хулиганы. Эти дебилы и угрожали Князю, и вымогали деньги, намекая на большие неприятности в случае отказа, а один чокнутый даже грозился взорвать старика непонятно за что. Правда, тут уж менты подсуетились и упрятали несостоявшегося террориста в кутузку – на всякий случай.

Короче говоря, у некоторой части нашего народа от всех этих перестроек и демократических реформаций крыша поехала. Поэтому людишки ударились во все тяжкие, не соображая, что можно, а что нельзя, и почем фунт лиха.

– А, Никиша… – сказал доброжелательно Князь. – Заходи, дорогой. Открыто…

Внутри двери что-то щелкнуло, и я вошел в парадное. Оказывается, Дед обзавелся видеокамерами… Что ж, разумно.

Дом Князя был из престижных. В отличие от нашего, тоже вполне козырного, он имел просторный холл с цветами в кадках, ковровые дорожки, зеркала, на стенах висели недорогие, но приятные глазу картины, а в углу стояло электромеханическое приспособление для чистки черной и коричневой обуви.

В общем, все было сделано по-взрослому…

– Давно не виделись, Никиша, давно… – пожимая мне руку, сказал Князь, глядя на меня, как вождь индейцев Зоркий Сокол – выжидающе и настороженно.