Талер чернокнижника

— Это ты даешь. Поднимайся, мать твою!..

— Ну дай мне поспать… хотя бы полчаса… — ныл мой дружок.

— Вставай, я водку принес. И напитки.

— Что? — Леху будто пружиной подбросило.

Он принял сидячее положение и сказал, облизывая сухие губы:

— Ты, наверное, шутишь…

— Какие шутки? Ты сам заказал, когда я тебе звонил час назад.

— А ты разве звонил?

— Вот те раз… Леха, не гони балду. Неужто забыл?

— Извини, Ник, в башке полный абзац. Ничего не помню.

— Между прочим, ты еще сказал, что у тебя Бетти обретается.

— Да? Я такое говорил?

— Милая картина — он удивляется. Какого хрена я бы сюда приперся!? Между прочим, я трезв и слух у меня пока нормальный. Значит, ты нагло соврал.

— Ничего подобного, — живо возразил Леха. — Тебе нужна Бет?

— В данный момент — очень.

— Так о чем тогда базар? Вот она… — И Леха принялся тормошить одну из сонных девиц. — Бет, проснись! Бетти, лапушка… за тобой пришли.

— Остановись! — повысил я голос. — Это не Бет.

— Как это — не Бет? Ничего подобного. Или она лапши на уши мне навешала? Вставай, кому говорю!

Девушка наконец приняла сидячую позу и сонно пробормотала, качая головой как китайский болванчик:

— Леша, ты чего?

— Вот он говорит, что тебя зовут не Бет. — Леха обличающим жестом ткнул в мою сторону указательным пальцем. — Зачем ты нам всем лгала?

Девушка посмотрела на меня, с усилием подняв голову, и ответила:

— Я его не знаю.

— Я спрашиваю тебя о другом — ты Бет или кто?

— Леша, я хочу спать…

— Когда я спрашиваю — отвечай!

— Я Беатриса. Значит, Бет. Доволен?

Не дожидаясь ответа, девушка упала на подушку и мгновенно уснула. Наверное, ей показалось, что все происходит во сне.

— Доволен, — буркнул Леха. — А ты? — спросил он, глядя на меня немного прояснившимися глазами.

— Не очень, — ответил я сокрушенно. — Я имел ввиду свою Бет. Лизавету. Ты должен ее помнить.

— Если бы я запоминал всех своих и твоих телок, то имел бы огромный объем мозга, с которым запросто стал бы депутатом Думы.

— У тебя и так мозги в порядке… конечно, ежели не с похмелья. Для того, чтобы стать депутатом, нужно иметь в кармане миллионов пять-шесть «зеленью». У тебя есть такие бабки?

Кряхтя, Леха выбрался из мягких подушечных объятий и встал на ровные ноги.

— Денег мало, — ответил он тоскливо. — Мне для полного счастья требуется пару «штук» американских бумажек. У меня такой гешефт наклевывается…

— Пополнение коллекции или просто клевый товар?

— Для себя.

— Понял. И ты, конечно, не скажешь, что тебе может приплыть…

— Что нарыл — скажу. А кто хозяин монет — уж извини, это не для прессы, как говорится. Не обижайся.

Я невесело ухмыльнулся и сказал:

— Никаких обид. Дружба — дружбой, служба — службой, а табачок врозь. Не волнуйся, я дорогу перебегать тебе не буду. За мной такие «подвиги» не водятся.

— Было бы сказано… Вспомни, как ты кинул Фрола.

— Ну, во-первых, он мне не друг и даже не товарищ, а во-вторых, я просто его опередил. Пока он искал тугрики, я выкупил монеты. Всего лишь.

— Не знаю точно, как там у вас было, но Фрол на тебя заимел зуб размером со слоновий бивень.

— Этот зуб может ему нёбо проткнуть и повредить мозги. Когда я начинал заниматься коллекционированием, он несколько раз меня, несмышленыша, что называется, мордой об асфальт хряпнул. Из-за этого хитрожопого Фрола я потеря кучу бабок. Мало того, он самолично втюкал мне фальшак, что, как ты знаешь, в наших кругах не приветствуется, если не сказать больше. Но я смолчал. Стыдно было признаться в некомпетентности. Свои грехи, значит, он благополучно забыл.

— Да, Фрол еще тот жук… Пойдем, сканы покажу. Кстати, ты купил чего-нибудь попить?

— Обижаешь… А то я тебя не знаю. Я не только напитки купил, но и жратву.

— Ник, я тебя люблю!

— Только не говори об этом в обществе. А то подумают, что мы с тобой «голубые». Сейчас это новая мода — однополая любовь. В церкви венчаются…

— Бля! Педерасты гребаные… — грубо выругался Леха и начал жадно глотать «Кока-колу». — Уф! Ледяная… С холодильника дали?

— А на фига нам моча?

— И то верно. Оденься! — громыхнул он на давешнюю девицу, которая продолжала щеголять в одних кружевных трусиках. — И приготовь нам чего-нибудь, — указал он на мои пакеты со снедью. — Закусить…

Сканы монет, которые показал мне Леха, были весьма неплохого качества. Как и сами монеты. Я насчитал их восемь штук.

Среди них был довольно редкий шведский кристинер 1648 года — монета номиналом в 8 марок, серебряная английская крона 1816 года — тоже неплохой экземпляр, и шесть российских рублей, в том числе и чеканенный в честь Полтавской битвы рубль 1709 года с изображением царя Петра Алексеевича с лавровым венком на голове.

В общем, «штук» семь-восемь за все это серебро заплатить можно было. Но только с условием, что половина монет будет предназначена для перепродажи. Тогда добавление в коллекцию не скажется на финансовом состоянии Лехи. Можно даже выйти на ноль.

Это я и сказал ему.

— Я сам так думал, — ответил Леха с сомнением. — Клиент запрашивает «червонец», но думаю, что при торговле пару «штук» он скостит. Конечно, хочется, оставить себе все…