Талер чернокнижника

Новоиспеченный Дасти говорил очень медленно, тщательно подбирая и немного коверкая слова — ну вылитый тебе эстонец. Я видел, что в его черных глазищах появилось недоуменное выражение, которое все усиливалось по мере того, как шел наш разговор. Он явно был удивлен. По какой причине?

— О какой вещи вы говорите?

— Вы иметь аргентеус кинг* Соломон. — От волнения монсеньор снова начал коверкать слова еще больше.

Чтоб мне так жить! Сребреник Соломона! Ну и дела… Как же это я не распознал такой раритет?

Впрочем, и Князь, и Паташон — наши зубры от нумизматики — тоже не въехали в тему. Так что мне нечего пенять на свою необразованность. Тем более, что история этого талера в нумизматической науке считается вымыслом. Что не мешает ей смущать умы многих коллекционеров.

*Кинг — царь (англ.)

Сребреник или талер Соломона — это не цюрихский талер 1773 года, чеканенный по рисунку поэта и художника Соломона Гесслера. Это гораздо круче и таинственней. О нем столько легенд ходило начиная с десятого века, что впору серию авантюрных романов писать. Аргентеус Соломона еще называют монетой из Мегиддо.

Я знал несколько вариантов повествований, но одно мне особенно понравилось. Будто существует на свете вечная монета — своего рода нумизматическая птица Феникс. Она ведет свою родословную от денег библейского царя Соломона, обладавшего огромными познаниями, в том числе и в колдовских науках.

Монета изначально была серебряная, хотя во времена царя Соломона серебряные деньги считались презренным металлом, чем-то вроде современных алюминиевых монет. Тогда в обращении было в основном золото, которое добывалось в легендарной стране Офир. Золота в государстве царя Соломона было очень много; им даже крыли крыши храмов и дворцов.

Короче говоря, царю Соломону в один прекрасный момент золото настолько приелось, что он решил пошутить над своими подданными, а заодно и над остальным человечеством.

В своей лаборатории он отчеканил монету из какого-то особого серебра. Тот, кто ею владел, очень скоро становился богатым человеком. И это богатство к нему так и перло: хочешь, загружай его в закрома, а хочешь — отмахивайся.

Эту монету он бросил в общую кучу, и с той поры народ начал относиться к серебру с должным почтением. Еще бы — вдруг попадется заветная монетка царя Соломона.

Шли годы, столетия, но как-то так получалось, что находился умник, который в итоге воссоздавал монету Соломона, но только под другим названием. И она обязательно была из серебра, необычного по составу. Римский император Диоклетиан, проводя денежную реформу, назвал один из серебряных номиналов аргентеусом — наверное, хотел, чтобы богатство лилось в его империю широким полноводным потоком.

Правда, это мало ему помогло. В начала новой эры Римская империя потихоньку клонилась к закату.

Выходит, мне в руки попалось даже не сокровище, а нечто совсем уж невероятное… Господи, какой я идиот! Мог бы сразу догадаться, когда отец рассказывал о своих опытах с серебряными монетами, какой раритет мне упал буквально с небес. Старинное серебро и без примесей… Дураку понятно, что это нонсенс.

Ах, Никита, Никита… Болван!

Выходит, граф-чернокнижник и впрямь был очень даже неглупым человеком. Скорее всего, он очень хорошо знал алхимию и прочие науки, в том числе колдовские, коль сумел воссоздать в талере монету Соломона.

Только граф маленько ошибся с составом, мне так кажется. Теперь этот талер вместо богатства приносит одни несчастья.

— Талер у меня есть. Но не уверен, что это аргентеус Соломона.

— Покажите! — резко выдохнул монсеньор по кличке Дасти.

— Вы думаете, я ношу свою коллекцию в кармане?

Мой собеседник засунул руку в карман плаща и достал оттуда какой-то прибор, похожий на миниатюрный анероид, но очень архаичного вида. Проделав с ним какие-то пассы, он с уверенностью заявил:

— Аргентеус находится во внутреннем кармане вашего пиджака. Это он.

— Круто, — сказал я с уважением. — Да, монета со мной. Ну и что?

— Отдайте мне ее!

— Ну-ну, не так быстро… монсеньор. Эта монета стоит денег.

— Сколько?… — быстро спросил незнакомец.

— Но меня больше устраивает обмен… — продолжил я после многозначительной паузы.

На меня снизошло вдохновение. Мой язык молол сам, без подсказки головы. И я почему-то совершенно перестал бояться этого страшного человека. А может, не человека? Об этом я старался не думать.

— Понимаю… — Шрамы Дасти пришли в движение, и на его аскетической физиономии появилось некое подобие улыбки. — Так мы и предполагали…

— Вот и я об этом. А вы, я вижу, народ предусмотрительный. Догадались, что вам потребуется заложник. Где моя девушка? Она жива?

— Да, жива. Она у нас.

— Тогда считайте, что дело в шляпе. Мах на мах — вы мне девушку, я вам талер.

— Хорошо, я согласен. Дайте мне аргентеус и мы поедем.

Он протянул ко мне свою сильную жилистую руку.

— Не так скоро, — ответил я, отступая назад. — Я же сказал — мах на мах. Ченч, монсеньор, ченч.

— Монету!