Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.

Хакани, командовавший войсками талибов на кабульском фронте, был опытным пуштунским полевым командиром из города Хоста в провинции Пактия. Он вступил в Талибан в 1995 году. Он был одним из наиболее известных командиров времен войны против Советов. Хотя Хакани получил пост министра в Кабуле, он и другие некандагарцы с обидой воспринимали их отстранение от процесса принятия решений, происходившего, в Кандагаре вокруг Муллы Омара, а не в Кабуле.[63] После поражения в Мазари-Шарифе талибы дали Хакани крупную сумму денег, чтобы завербовать 3000 добровольцев из племени гильзай. Хакани пришел на кабульский фронт со своими людьми, но невозможность влиять на решения, принимаемые офицерами из Кандагара, привела к массовому дезертирству. Через два месяца у Хакани осталось всего 300 человек. Еще менее утешительным было то, что селения вокруг Кандагара отказывались посылать своих людей на фронт, и у Талибана впервые возникли проблемы с комплектованием и недостаток людей.

У государств Средней Азии кровопролитие возле их границ вызвало параноидальную реакцию: им виделись тысячи афганских беженцев, бегущих через незащищенную границу и несущих с собой войну. Во всем регионе принимались невиданные меры безопасности. Три тысячи русских солдат на узбекско-афганской границе, двадцать пять тысяч — на таджикско-афганской, русские пограничники в Таджикистане, местные армейские дивизии — все были приведены в состояние повышенной боеготовности. В Термезе узбекские боевые вертолеты патрулировали границу, а солдаты закладывали противотанковые мины и укрепляли мост через Амударью, соединяющий Афганистан со Средней Азией.

Россия предложила послать десять батальонов в Киргизию по просьбе ее президента, Аскара Акаева, хотя Киргизия и не имеет границы с Афганистаном. Россия и Казахстан организовали чрезвычайную встречу Содружества Независимых Государств (СНГ) для обсуждения кризиса, на которой русский министр иностранных дел Евгений Примаков пообещал «очень жесткие и эффективные действия России» в случае дальнейшего продвижения талибов. Туркменистан, провозгласивший себя нейтральным государством и поддерживающий рабочие отношения с талибами, был тем не менее встревожен боями у Мазари-Шарифа. Впервые 9000 афганских туркменов перешли туркменскую границу, ища спасения от войны.

Иран сказал, что будет продолжать оказывать помощь противникам талибов, и обратился к России, Индии и государствам Средней Азии с просьбой также помочь им. Министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти призвал ООН вмешаться. Талибы были в бешенстве. «Иран и Россия вмешиваются и поддерживают оппозицию. Они дают им самолеты, чтобы бомбить. Иран каждый день шлет в Мазари-Шариф по 22 самолета с оружием», — говорил мулла Мохаммад Аббас, министр здравоохранения Талибана.[64]

Иранские и среднеазиатские дипломаты с обидой обвиняли Пакистан не только в поддержке талибов, но во лжи и нарушении торжественного обещания, данного премьер-министром Навазом Шарифом всего за неделю до наступления талибов. На встрече глав государств региона в Ашхабаде Шариф обещал призвать к порядку Талибан и не допустить распространения войны на север. «Степень доверия к Пакистану в Средней Азии сейчас равна нулю», — сказал мне ведущий узбекский дипломат.[65]

Однако приход талибов на север благотворно подействовал на длившуюся четыре года гражданскую войну в Таджикистане: обе стороны были вынуждены ускорить переговоры из страха перед Талибаном. Мирное соглашение между правительством и исламской оппозицией, достигнутое при посредничестве России и ООН, было наконец подписано в Москве 27 июня 1997 года. Соглашение было крайне выгодно Масуду, поскольку позволило России снабжать его со своих баз в Таджикистане. Масуд получил в пользование аэродром в Кулябе на юге Таджикистана, где он получал снабжение от России и Ирана и перебрасывал его по воздуху в Панджшерскую долину.

Северный Альянс попытался укрепить свое единство и создать новый политический союз, приняв во внимание уход Дустома со сцены, 13 июня 1997 года был создан Объединенный исламский национальный фронт спасения Афганистана со столицей в Мазари-Шарифе. Бурхануддин Раббани вновь получил пост президента, а Масуд — министра обороны. Они обещали создать новое правительство, включающее исламских лидеров, вождей племен и технократов. Но пакт был обречен на неудачу из-за разногласий между Малеком, Масудом и Халили, не позволивших узбекам, таджикам и хазарейцам действовать совместно.

Главной причиной раскола было отсутствие доверия других руководителей к Малеку, которого считали предателем. Малек не сумел предотвратить захват талибами города Кундуз, в котором был аэропорт. Талибы ежедневно перебрасывали туда подкрепления по воздуху из Кабула. Малек не мог или не хотел очистить север от талибов, а Масуд тем временем подходил все ближе к Кабулу.