Талисман

Любимица Автокино и королева би-фильмов не гуляла в садах перед отелем, это Джек увидел сразу… да он и не думал, что она будет там гулять, потому что заметил бы ее, когда возвращался в отель. А кроме того, Лили Кавано – не из тех, кто слоняется по аллеям. С тем же успехом можно было представить ее устанавливающей барьеры для бега с препятствиями на пляже.

Несколько автомобилей проехало по Аркадия-авеню. Над головой закричала чайка, и у Джека сжалось сердце.

Он прошелся рукой по волосам, оглядел залитую ярким солнцем улицу. Может, ее заинтересовал Спиди… может, она захотела узнать, что за новый друг появился у ее сына, и пошла в парк развлечений? Но Джек не мог представить ее в «Веселой стране», как не мог представить любующейся садами «Альгамбры». Он повернулся в другую сторону, к городу.

Густая широкая зеленая изгородь отделяла от территории отеля «Чай с вареньем», первое в ряду ярко раскрашенных кафе. Только оно да «Новоанглийский аптечный магазин» работали после Дня труда. Несколько секунд Джек переминался с ноги на ногу на растрескавшемся бетонном тротуаре. Это кафе тоже не слишком уж подходило Любимице Автокино. Но это было ближайшее место для поисков, поэтому он пересек тротуар и прижался носом к витрине.

У кассового аппарата сидела женщина с забранными вверх светлыми волосами и курила. Официантка в розовом платье из вискозы привалилась к дальней стене. Посетителей Джек не видел. Затем за одним из столиков, в той части кафе, что находилась ближе к «Альгамбре», он заметил пожилую женщину, поднимавшую чашку. Похоже, единственную посетительницу. Джек наблюдал, как женщина ставит чашку на блюдце, достает из сумки сигареты, и тут у него засосало под ложечкой: это же его мать. Мгновением позже ощущение, что она старая, исчезло.

Но Джек его запомнил – он словно смотрел на мать через бифокальные очки, видел и Лили Кавано Сойер, и хрупкую старую женщину в одном теле.

Джек осторожно открыл дверь, однако висевшие над ней колокольчики – он предполагал, что так и будет – все равно затренькали. Блондинка, сидевшая за кассой, с улыбкой кивнула ему. Официантка выпрямилась и разгладила платье. Мать повернулась с написанным на лице искренним удивлением, а потом широко ему улыбнулась.

– Знаешь, Странствующий Джек, ты такой высокий, что выглядел совсем как твой отец, когда вошел в дверь. Иногда я даже забываю, что тебе только двенадцать.

3

– Ты назвала меня Странствующим Джеком. – Он отодвинул стул и сел за ее столик. На слишком бледном лице Лили мешки под глазами выглядели как синяки.

– Разве не так называл тебя отец? Вдруг вспомнилось… Все это утро ты где-то странствуешь.

– Он называл меня Странствующим Джеком?

– Что-то вроде этого… конечно, называл. Когда ты был совсем крошкой. Странник Джек, – поправилась она. – Вот как. Он называл тебя Странник Джек… когда ты ползал по лужайке. Думаю, шутил. Между прочим, дверь я оставила открытой. Не знала, вспомнил ли ты, что надо брать с собой ключ.

– Я видел, – ответил он, переваривая новую информацию, вскользь оброненную матерью.

– Хочешь позавтракать? Я просто не смогла заставить себя поесть в отеле.

Подошла официантка.

– Молодой человек? – Она подняла блокнотик, приготовившись записывать.

– С чего ты решила, что я найду тебя здесь?

– А куда еще тут можно пойти? – с железной логикой спросила Лили и повернулась к официантке. – Принесите ему сытный завтрак. Он растет по дюйму в день.

Джек откинулся на спинку стула. С чего начать?

Мать с любопытством смотрела на него, и он начал… ему пришлось.

– Мама, если мне придется на какое-то время уйти, с тобой все будет в порядке?

– Что значит, в порядке? И что значит, тебе придется на какое-то время уйти?

– Ты сможешь… у тебя будут проблемы с дядей Морганом?

– Со стариной Слоутом я разберусь. – Она натянуто улыбнулась. – Еще на какое-то время меня хватит. О чем ты говоришь, Джеки? Ты никуда не пойдешь.

– Я должен, – ответил он. – Честно. – И понял, что говорит, как ребенок, выпрашивающий игрушку. К счастью, подошла официантка с тостом на подносе и большим стаканом томатного сока. Он отвернулся, а когда вновь посмотрел на мать, та намазывала тост вареньем из баночки, что стояла на столе.

– Я должен уйти. – Мать протянула ему тост, на ее лице отразилась какая-то мысль, но она ничего не сказала. – Некоторое время ты меня не увидишь, мама. Я хочу попытаться тебе помочь. Поэтому и должен уйти.

– Помочь мне? – спросила она, и Джеку пришлось признать, что ее хладнокровие процентов на семьдесят пять естественное.

– Я хочу попытаться спасти твою жизнь.

– Всего-то?

– Я могу это сделать.

– Ты можешь спасти мою жизнь. Это впечатляет, Джеки-бой. Когда-нибудь попадешь в прайм-тайм. Никогда не думал заняться планированием сетки программ какого-нибудь телеканала? – Она положила вымазанный красным нож, и ее глаза насмешливо округлись. Но под нарочитым непониманием Джек заметил и полыхнувший пламенем ужас, и слабую, едва заметную надежду, что он действительно может что-то сделать.

– Даже если ты мне запретишь, я все равно это сделаю. Так что тебе лучше разрешить.