Талисман

– Я ее поищу. – И тут Джек подумал, что знает, какую странность уловил в голосе дяди Моргана: тот совсем не любил джаз, но притворялся, что любит, в присутствии отца Джека. Эту особенность Моргана Слоута Джек знал все свое детство и не понимал, почему отец этого не замечает. Дядя Морган не собирался искать пластинку «Папа играет на трубе», он просто хотел сказать приятное Филу Сойеру… и возможно, Фил Сойер не видел этого по одной простой причине: как и все остальные, он не обращал особого внимания на Моргана Слоута. Дядя Морган, умный и честолюбивый («Умный, как росомаха, скользкий, как судебный адвокат», – говорила Лили), добрый старина Морган не притягивал взглядов – посторонний глаз просто скользил по нему. Джек мог поспорить, что в школе учителя Моргана с трудом вспоминали его фамилию.

– Представь себе, кем этот парень стал бы там. – И эти слова дяди Моргана разом насторожили Джека. Фальшь все еще слышалась в его голосе, но не лицемерие Слоута заставило Джека поднять голову и сжать пальцами тяжелую игрушку. Слово «там» вплыло прямиком в разум и теперь звенело колоколами. Потому что под «там» подразумевалась страна Дневных грез Джека. Он это понял мгновенно. Его отец и дядя Морган забыли, что он за диваном, и говорили о Дневных грезах.

Его отец знал о стране Дневных грез. Джек никогда не говорил об этом ни отцу, ни матери, но отец знал о Дневных грезах, просто знал, и все. Более того, на эмоциональном уровне – не логически – Джек чувствовал: именно его отец помогал обеспечить безопасность страны Дневных грез.

Но по какой-то причине, которую он тоже не мог перевести из эмоций в слова, Джеку стало не по себе, когда он понял, что и Моргану Слоуту известно о существовании этой страны.

– Эй! – воскликнул Морган. – Этот парень научил бы их музыке, верно? Они, наверное, присвоили бы ему титул герцога Проклятых земель или что-то этакое.

– Наверное, нет, – ответил Фил Сойер. – Нет, если бы он понравился им, как нравится нам.

Но дяде Моргану он не нравится, папа, думал Джеки, внезапно осознав, что это важно. Ему он совершенно не нравится, он думает, что музыка слишком громкая, он думает, что она что-то у него отбирает…

– Да, ты знаешь об этом гораздо больше меня. – Голос дяди Моргана звучал легко и расслабленно.

– Что ж, я бывал там чаще. Но ты сокращаешь отставание. – И Джеки услышал, как отец улыбается.

– Конечно, кое-что я для себя уяснил, Фил. Но в действительности, знаешь ли… Я перед тобой в неоплатном долгу за то, что ты мне это показал. – Оба слога слова «долгу» заполняли дым и хруст битого стекла.

Но все эти маленькие предупреждения могли только чуть помять броню безмерной, прямо-таки божественной удовлетворенности Джека. Они говорили о стране Дневных грез. Удивительно, что такое возможно. Он не понимал, о чем они говорят (термины и слова, привычные взрослым), но шестилетний Джек вновь ощутил веселье и радость этой страны и мог уловить хотя бы общий смысл их разговора. Страна Дневных грез существовала, и Джеки каким-то образом делил ее с отцом. И половина его радости состояла в этом.

2

– Позволь мне высказаться прямо, – отчеканил Морган Слоут, и Джеки увидел, что слово «прямо» – как две линии, обвивающие друг друга, словно змеи. – У них магия, как у нас – физика, верно? Аграрная монархия, использующая магию вместо науки.

– Точно, – ответил Фил Сойер.

– И, судя по всему, они живут так столетиями. Их жизнь никогда особенно не менялась.

– За исключением периодов политических переворотов, это точно.

Голос дяди Моргана напрягся, волнение, которое он пытался скрыть, щелкало маленькими кнутами в его согласных.

– Ладно, забудем о политике. Давай ради разнообразия подумаем о нас. Ты скажешь – и я с тобой соглашусь, Фил, – что мы уже неплохо поработали в Долинах и надо проявлять особую осторожность с введением там каких-либо изменений. Я придерживаюсь того же мнения.

Джеки слышал молчание отца.