Талисман

– Как мы. Совершенно верно. Гостем. Морган, я не думаю, что следует очень уж активно туда влезать. Потому что мы просто не знаем, какими будут последствия. По правде говоря, я думаю, на нас постоянно оказывает воздействие происходящее в Долинах. Хочешь, я скажу тебе кое-что еще, не менее безумное?

– Почему нет? – ответил Слоут.

– Долины – не единственный иной мир.

3

– Чушь собачья, – фыркнул Слоут.

– Я серьезно. Когда я там бывал, пару раз у меня появлялось ощущение, что я рядом с чем-то еще. С Долинами Долин.

Да, подумал Джек, это правильно, так и должно быть, Дневные грезы Дневных грез, место еще более прекрасное, а на другой стороне – Дневные грезы Дневных грез Дневных грез, а еще дальше – мир, еще более прекрасный. И впервые понял, что ему очень хочется спать.

Дневные грезы Дневных грез…

Он практически сразу заснул, с тяжелым маленьким такси на коленях, обмякнув, прижавшись к полоске паркетного пола, испытывая божественную легкость.

Разговор, вероятно, продолжался, и Джеки наверняка многое упустил. Он поднимался и падал, тяжелый и легкий, пока звучала вторая сторона отцовской пластинки «Папа играет на трубе», и все это время Морган Слоут, наверное, сначала спорил – мягко, но сжимая кулаки, морща лоб, – отстаивая свой план, потом, должно быть, показал, что готов отступиться, и в итоге сдался под напором сомнений своего партнера. В конце этого разговора, воспоминание о котором вернулось к двенадцатилетнему Джеку Сойеру в опасный момент перехода из Оутли, штат Нью-Йорк, в безымянную деревеньку Долин, Морган Слоут не только позволил, чтобы его убедили, но и выразил благодарность за полученный урок. И когда Джек проснулся, он услышал вопрос отца: «Эй, Джек исчез, или как?» На что дядя Морган ответил: «Черт, я чувствую, ты прав, Фил. Умеешь ты видеть суть проблемы, здорово это у тебя получается».

– Так где, черт побери, Джек? – спросил отец, и Джек шевельнулся за диваном, теперь окончательно проснувшись. Черное такси упало на пол.

– Ага, – хмыкнул дядя Морган. – Дети любят подслушивать, да, цыпленок?

– Ты за диваном, малыш? – спросил его отец.

Послышался шум отодвигаемых кресел, мужчины встали.

– О-о-о-х, – промычал Джек и медленно поднял такси на колени. Ноги затекли, казались чужими: встанешь, и в них начнется покалывание.

Его отец рассмеялся. Шаги направились к нему. Красное полное лицо Моргана появилось над диваном. Джек зевнул и уперся коленями в спинку дивана. Рядом со Слоутом появилось лицо отца. Он улыбался. Секунду-две головы взрослых мужчин, казалось, плавали над диваном. «Пошли домой, соня!» – воскликнул отец. Посмотрев на дядю Моргана, мальчик увидел расчетливость, тонущую в коже, уползающую под щеки толстяка-весельчака, как змея уползает под камень. Он вновь казался папулей Ричарда Слоута, старым добрым дядей Морганом, который всегда приносил роскошные подарки на Рождество и день рождения, старым добрым, обильно потеющим дядей Морганом, которого так легко не заметить. Но как он выглядел чуть раньше? Как человеческое землетрясение, как человек, рушащийся по разлому за его глазами, как что-то взведенное и готовое взорваться.

– Как насчет мороженого по пути домой, Джек? – спросил его дядя Морган. – Звучит неплохо?

– Да, – ответил Джек.

– Пожалуй, заглянем в то кафе на первом этаже, – кивнул отец.

– Ням-ням, пальчики оближешь, – согласился дядя Морган. – Теперь мы точно говорим о синергии. – И вновь улыбнулся Джеку.

Это случилось, когда ему было шесть, и повторилось в разгар невесомого полета между мирами: отвратительный лиловый вкус сока Спиди заполнял глотку и пазухи в носу, и вся эта неспешная вторая половина дня, окончившаяся шесть лет назад, проигрывалась в его сознании. Он видел все, потому что волшебный сок позволил все вспомнить, и пережитое им в тот день уложилось в те несколько секунд, когда Джек понял, что на этот раз его вырвет.

Глаза дяди Моргана затянуло дымом, а в голове Джека дымом затягивало вопрос, который требовал, чтобы его наконец увидели полностью.

Кто вызывает…

Что меняется что меняется

Кто вызывает эти изменения, папочка?

Кто…