Талисман

Он по-прежнему пребывал в отличном настроении. Продвигался в правильном направлении – может, взял чуть севернее, но не сомневался, что вскоре Западная дорога повернет куда надо. Это ощущение почти маниакальной радости – которое Джек определял как бодрость и веселье – перешло в спокойную безмятежность, чувство такое же чистое, как воздух Долин. Только одно омрачало его прекрасное расположение духа – воспоминание

(шесть, шесть, Джеку было шесть)

о Джерри Бледсоу. Почему это воспоминание вызывало такую тревогу?

Нет… не воспоминание… два воспоминания. Первое – я и Ричард, подслушивающие, как миссис Фини рассказывает своей сестре, что электричество вырвалось и поджарило его, расплавило очки на носу, что она слышала, как мистер Слоут кому-то говорил об этом по телефону… И потом, за диваном, где я вовсе не собирался что-то подслушивать и вынюхивать, но услышал слова отца: «У всего есть последствия, и некоторые могут оказаться крайне неприятными». И Джерри Бледсоу действительно испытал на себе неприятные последствия, верно? Когда очки плавятся на твоем носу, можно точно сказать, что это очень даже неприятно, да…

Джек остановился. Остановился как вкопанный.

Что ты хочешь этим сказать?

Ты знаешь, что я хочу этим сказать, Джек. Твой отец уходил в тот день – он и Морган, оба. Они отправились сюда. Сюда, но куда именно? Я думаю, в то самое место, где находится их офисное здание в Калифорнии, в американских Долинах. И они что-то сделали, или один из них что-то сделал. Может, что-то серьезное, может, всего лишь бросил камень… или зарыл в землю огрызок яблока. И каким-то образом… это аукнулось там. Аукнулось там и убило Джерри Бледсоу.

Джек содрогнулся. Да, наверное, он знал, почему его память так долго возилась с этим воспоминанием – игрушечное такси, бормотание мужских голосов, Декстер Гордон, играющий на саксе. Воспоминание не хотело всплывать. Потому что…

(Кто вызывает эти изменения, папочка?)

оно предполагало, что, просто находясь здесь, ты можешь сделать что-то ужасное в другом мире. Развязать третью мировую войну? Нет, вероятно, нет. В последнее время он не убивал никаких королей, ни молодых, ни старых. Но что потребовалось для того, чтобы вызвать эхо, которое убило Джерри Бледсоу? Дядя Морган застрелил двойника Джерри (если таковой имелся)? Пытался продать кому-то из долинских шишек идею электричества? Вдруг хватило сущей мелочи – чего-то не более судьбоносного, чем покупка куска мяса на местной ярмарке? Кто вызывает эти изменения? Что дает ход этим изменениям?

Небольшой потоп, милый скромный пожар.

Внезапно во рту у Джека пересохло.

Он подошел к ручью, текущему вдоль дороги, плюхнулся на колени, опустил руку, чтобы набрать воды. Внезапно замер. Гладкую поверхность ручья окрашивали цвета надвигающегося заката… но вдруг в них добавилось красного, и создалось полное впечатление, что течет кровь, а не вода. Потом красное стало черным, а мгновением позже – прозрачным, и Джек увидел…

Жалкий писк сорвался с его губ, когда он увидел дилижанс Моргана, мчащийся по Западной дороге, запряженный чертовой дюжиной взмыленных лошадей с черными плюмажами. С нарастающим ужасом Джек осознал, что возница, восседающий на козлах, упирающийся в грязевой щиток сапогами, то и дело щелкающий хлыстом, – Элрой. Но хлыст он держал вовсе не в руке, а в некоем подобии копыта. Элрой правил этим кошмарным экипажем, Элрой ухмылялся, демонстрируя жуткие клыки. Элрой, которому не терпелось вновь увидеть Джека Сойера, чтобы вспороть Джеку Сойеру живот и вытащить внутренности.

Джек стоял на коленях у ручья, с вытаращенными глазами, его губы дрожали от отвращения и ужаса. Он только что увидел последний элемент своего озарения, мелочь, конечно, но, возможно, самую пугающую: глаза лошадей, похоже, светились. Похоже, светились, потому что их заполнял свет – закатный свет.