Талисман

– А как вообще сложилась судьба вашего дедушки? – поинтересовался я. – Ну, сына Джонни-младшего, которого повесили… Извините, Джон!

Но Гартнер не обиделся. Он, по-видимому, вообще отличался незлобливым характером, как настоящий христианин.

– О, это очень интересная история! – с видимым удовольствием начал рассказывать потомок Гартнеров. – Джон Гартнер-старший был членом Мальтийского ордена много лет. По профессии он был инженером, а также занимался благотворительной и миссионерской деятельностью в России. Но главным в его жизни и карьере была должность хранителя Кольца! Он был послан с миссией найти кольцо и сохранить его. Но, увы, как вы помните, он был убит и ограблен. Сын Джона Гартнера, Джонни, не был ни членом ордена, ни донатом… Очень печальная участь постигла их обоих… Но Великий Магистр Галеаццо фон Тун унд Гогенштайн, узнав о смерти рыцаря Гартнера, сумел разыскать его внука, то есть моего дедушку. Он проявил к нему заботу и дал возможность получить образование. Дедушка стал военным и попал в войска специального назначения, это было в 1941 году. Мой папа рассказывал, что у него была татуировка «Who Dares Wins». Это был девиз их подразделения. И в 1945 году он принимал участие в знаменитой военной операции «Томбола» по освобождению Северной Италии! – Обычно спокойное лицо Джона покрылось румянцем. С блестящими глазами он рассказывал нам историю своих боевых предков: – Там он познакомился с бабушкой, она была… э-э… partigiana! После войны они женились. И у них родились дети, девочка и мальчик. Мальчик – это мой папа. Он родился в 1950 году.

– Он, наверное, совсем не знал русский язык? – спросил я.

– Вначале нет. Но потом, когда женился на моей маме, был вынужден немного учить его!

– В смысле? – не поняли мы с Арсением.

– Моя мама русская. Она родилась в Великобритании, но она русская, ее прадедушка и прабабушка эмигрировали из России сразу после революции. Мама всегда разговаривала со мной по-русски. А читать и писать меня учила настоящая гран-дама, она была фрейлиной… то есть дочкой настоящей фрейлины. Фрейлина русской императрицы. Мне так мама говорила!

– А зачем вам русский? – поинтересовался Арсений. – Вы же англичанин.

– Да, – согласился Гартнер. – Русский язык – чтобы я мог говорить с мамой, читать Пушкина и Достоевского. Итальянский язык – чтобы я мог разговаривать с бабушкой. Она после смерти дедушки уехала в Италию. И я каждое лето отдыхал в Италии.

– Вы настоящий полиглот, – уважительно посмотрел я на Джона.

– Да, – кивнул он. – Но когда папа возвращался из командировок, а он работал в дипломатической службе Ее Величества, он настаивал на изучении английского языка. И дома я учил английский язык. Затем я учился в Исторической школе бенедиктинцев в Йоркшире, в колледже Св. Иоанна в Кембридже. Был на военной службе Ее Величества…

– Армейским капелланом? – поинтересовался Арсений, как мне показалось, с легкой насмешкой.

– Не совсем. Тогда я еще не принял сан… А после службы я был приглашен и принял обет рыцаря справедливости Мальтийского ордена…

– Да, очень интересные у вас предки, дорогой Джон, – сказал я.

– Бесподобная история, но, как говорится, вернемся к нашим баранам. В Россию, – предложил Арсений. – Что скажете, дорогой рыцарь? Вам нужно кольцо? Тогда andiamo! Рассказывайте нам про него!

Глава 34

«Храни меня, мой талисман…»

– Рассказ предстоит долгий, – честно предупредил Джон. – Может быть, перейдем в комнату?

– А вы покороче, – предложил Арсений, но последовал совету, и я за ним.

В комнате обнаружился музыкальный центр, и наш меломан, с раздражением покопавшись среди имеющихся дисков, извлек несколько наиболее приемлемых для его вкуса.

– Какая скучная подборка, – заявил он хозяину квартиры. – Это вы такую музыку слушаете?

– Нет, – ответил Джон. – Я предпочитаю другую. Это диски владельца квартиры…

Чувство времени у меня, как и у старой Матильды, было утрачено. Я понимал, что сейчас ночь, но час ли, четыре или уже восемь утра, совершенно не ощущал. Чего было не сказать о моих собеседниках. Арсений все больше бодрился. В нем кипела энергия, периодически выплескиваясь наружу, а Джон Гартнер вдруг стал серьезным и сосредоточенным. Усевшись в кресло-качалку, он соединил пальцы домиком и начал свой рассказ, следя взглядом за беспокойным слушателем.

– Allora! Про кольцо… Мальтийский орден, который я сейчас представляю в Санкт-Петербурге, послал меня с ответственной и важной миссией. Не знаю, слышали вы что-нибудь про мировое правительство или нет…

– Бильдербергский клуб? – остановившись посреди комнаты, бросил Арсений.

– Да, он имеет к этому отношение. Это что-то вроде проекта, тренировки… репетиции мирового правительства. Я вижу, вы в курсе, – удовлетворенно добавил Джон.

– А я – нет! – Меня в очередной раз поразила осведомленность моего приятеля.

– Мальтийский орден… э-э… сотрудничает с будущим мировым правительством, – продолжил Гартнер, но Арсений его перебил:

– То есть работает на него?