Талисман

— Этот команч не дурак. Ты унесешься, как ветер, если я отведу от тебя глаза.

Она отрицательно покачала головой. Нахмурившись, он смотрел на нее в течение долгого мгновения.

— Это не penende taqouip, медовые речи? Ты даешь обещание?

Она кивнула, не в силах сдержать стук зубов.

— И ты не сделаешь это ложью?

Когда она заверила его в том, что не убежит, еще одним покачиванием головы, он бросил шкуру на землю и повернулся на одной ноге. Она едва могла поверить в то, что он действительно будет стоять к ней спиной. Она смотрела на широкий размах его плеч, на изгиб позвоночника, на длинные ноги, облаченные в кожу. Подобно диким животным, на которых он охотился, он был гибок и худощав, на его крупном теле играли мощные мускулы. Если бы она попыталась бежать, он настиг бы ее прежде, чем она успела бы сделать несколько шагов.

Продвигаясь в воде к берегу, она не отрывала глаз от его спины. Небольшой камень разрезал подошву ее ступни, когда она карабкалась на берег. Она закусила губу и продолжала движение, боясь задержаться хоть на секунду. К тому времени, когда она дошла до него, сердце ее бешено колотилось. Она схватила шкуру и завернулась в нее, крепко придерживая края на своей груди.

В такой близости от него ей были видны блеск масла, покрывавшего его кожу, темные волосы, росшие у него под мышками. Она не хотела касаться его. Секунды проходили. Неужели, полагаясь на свой слух, он не уверен, что она находится позади него? Она чувствовала, что он выдерживает время, испытывая ее каким-то неясным для нее способом, доказывая свое право хозяина над нею. Она высвободила руку из-под тяжелой шкуры. Так быстро, что почти не ощутила касания кончиками пальцев его кожи, она дотронулась до его плеча и быстро убрала руку.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, при этом его взор задержался на минуту на ее обнаженных ногах. От унижения у нее пылали щеки. Он шагнул к ней, нагибаясь, чтобы обхватить позади колен и перебросить через плечо. Когда Лоретта схватилась за его пояс для поддержки, она осознала две вещи: холодная вода облегчила ее головную боль, и рукоятка ножа индейца очутилась в пределах досягаемости ее руки…

Не задумываясь о возможных последствиях, она протянула руку, воображая, что она почувствует, вонзая лезвие ножа в его спину, предвкушая освобождение. В тот момент, когда ее пальцы схватили рукоятку, он заговорил:

— Убей меня, Желтые Волосы, и мои друзья отомстят за меня. Кровь людей, любимых тобою, будет вытекать медленно, как сок вытекает из поврежденного дерева. — Он продолжал идти и не сделал никакой попытки схватить ее руку. — Мои друзья знают дорогу к твоим деревянным стенам, так? Не оставляй за собой горя. Это — мудрость.

Лоретта отдернула руку от ножа в ужасе от того, что она чуть не совершила. Ее семья. Они могут вернуться и убить ее семью…

Остальные индейцы покатывались со смеху, когда Охотник проносил ее через лагерь. Сквозь золотые пряди волос, вырвавшиеся из-под ленты, Лоретта заметила обезображенное лицо кузена Охотника. Он зловеще улыбнулся ей и сделал неприличный жест. При этом глаза его поблескивали. Некоторые другие мужчины, стоявшие рядом с ним, начали смеяться и вращать бедрами. Неприличие их поведения поразило ее. То обстоятельство, что Охотник никак не реагировал на это, наполнило ее дурными предчувствиями и страхом. Он не имел ничего против того, чтобы поделиться ею со своими друзьями.

После того как Охотник опустил ее на матрац, который она уже рассматривала как свою тюрьму, она завернулась в бизонью шкуру и перекатилась на бок. «Не оставляй горя за собой». Она чувствовала себя животным, попавшим в капкан и ожидающим охотника и неминуемой смерти.

Солнце проникало через ее закрытые веки, красное и жаркое. Лоретта услышала, как Охотник отошел На некоторое расстояние и что-то пробормотал. Его конь заржал в ответ. Она приоткрыла глаза и наблюдала, как индеец рылся в своей сумке. Он достал ее кружевные нижние штаны, рубашку из оленьей кожи, которая была на нем вчера утром при появлении на ферме, и мешочек. По пути назад он поднес ее штаны к носу и вдохнул.

Его глаза встретились с ее, когда он опустил пахнущую лавандой ткань. Впервые он улыбнулся чистой улыбкой. Черты его лица смягчились, но на такое короткое мгновение, что она могла бы принять это за игру своего воображения, если бы не огонек, который остался в его темных глазах, когда он опустился на колени рядом с ней.

Он положил одежду на матрац и поднял вверх мешочек.

— Медвежий жир от ожогов. Ложись на живот.

Их взоры встретились и скрестились, смех еще играл в его глазах. Секунды тянулись, отмеряемые биением ее сердца. Он хочет натереть ее? О Боже, что ей делать? Она еще крепче вцепилась в шкуру.

Охотник пожал плечами, словно ее неповиновение нисколько не обеспокоило его, и бросил мешочек.

— Определенно ты не очень умна, Голубые Глаза. Ты ляжешь на живот, — сказал он негромко. — Не затевай большую драку. Если моя сильная рука подведет меня, я позову моих друзей. И в конце концов ты будешь лежать на животе.