Талисман Белой Волчицы

— Казне, — ответил Михаил. — А бросили ее потому, что на подземную речку наткнулись. Нижние горизонты затопило, сколько ни откачивали, ничего поделать не могли.

А кварцы там богатые, может, придет время, когда и откачают воду… — вздохнул Михаил.

— И куда сдавали золото эти «смертники» раньше?

— А кто куда, — пожал плечами Михаил. — Кто хотел быстрее финажки получить, шел ко мне в кассу, кто позже, но больше, — в казну сдавал.

— А теперь, выходит, перестали сдавать?

— И как ты догадался? — усмехнулся Михаил. — Причем не только в мою кассу. Управляющий казенным прииском тоже удивляется, что не только «смертники», но и «горбачи» свою добычу куда-то мимо наших касс понесли.

Песок-то они по-прежнему моют, а куда сдают — то нам неведомо.

— Интересные вещи тут у вас творятся, — покачал головой Алексей. — И что ж, так ничего и не удалось узнать?

— Почему ж, удалось. — Михаил сменил позу и, заложив руки за голову, потянулся. — Эх, водочки бы сейчас, да с огурчиком малосольным, с чесночком да с укропчиком.

А еще лучше — поспать.

— Не отвлекайся, — попросил его Алексей, — я тоже лучше поспал бы, чем тебя расспрашивать. Я ведь чувствую, что после твоих рассказов и вовсе спать не придется.

— А это уж твоя забота, — усмехнулся Михаил, — хочешь — слушай, хочешь — нет! — Он хитро прищурился. — Так, может, лучше спать пойдем?

— Нет, Михаил, что ни говори, но великий ты мастер нищего за суму тянуть, — вздохнул Алексей. — Учти только, у меня ангельское терпение, и я все равно выпытаю у тебя все, что мне необходимо знать.

— Да уж! До сих пор скулу на сторону воротит от твоего ангельского терпения, — преувеличенно сердито проворчал Михаил и уже серьезно посмотрел на Алексея. — Одним словом, обнаружили мы в Тесинске один притон.

Притон как притон. Жулики мелкие крутятся, беглые иногда несколько дней перебиваются, перед тем как в Североеланск или в Томск двинуть… Бабы срамные, катран… Все как у всех, только верные мои людишки донесли, что с некоторых пор в притоне стали опий курить, а в катране на кон слитки золотые да серебряные ставить, якобы древнего металла, что из курганов достают. И стало мне интересно: уж не мое ли это золотишко ненароком проигрывается? Послал Федьку девку снять, чтобы в притон тот попасть, а он, стервец, видишь ли, нажрался и все проворонил. Во второй раз ему туда ни в жизнь не проникнуть. Там уже небось пронюхали, кто он такой.

— Постой, — прервал его Алексей, — объясни: какой резон выдавать ворованное золото за древнее, из курганов?

— А резон как раз самый замечательный, — вздохнул Михаил. — Дело в том, что золото из курганов при сдаче в казну, как историческая реликвия, податями не облагается.

Кто-то ведь об этом вспомнил и хорошо, видно, наживается на разнице в двадцать процентов. — Он сердито потер ладони. — Но ничего, я все равно докопаюсь до этих любителей древностей. Я, честно сказать, Хатангу потому и привечаю, что наверняка знаю: мимо него подобные гнусности не проходят.

— С чего ты взял, что Хатанга причастен к этим занятиям?

— Да потому, что, говорят, он великий мастер древние клейма да тамги подделывать. Ведь слитки именно из-за этих клейм и принимают за древние. А в казне, на экспертизе, скажу тебе, истинные мастаки по таким делам сидят, не нам чета. И если уж они мое золото принимают за «бугорное», значит, и вправду клейма искусно сработаны.

Михаил хлопнул себя по коленям и поднялся с подоконника. Сверху вниз серьезно посмотрел на Алексея и не менее серьезно произнес:

— Смотри, Илья Николаевич, я тебе уже второй раз доверился. Не только душу, но и дела свои раскрыл. Слово «помощь» я не люблю, потому как всегда только на себя надеюсь, но на этот раз прошу: постарайся, не подведи, найди этих гадов. Не мне тебя, конечно, учить, но дело это больше государственное, чем приватное. Поэтому, сам понимаешь, чем быстрее мы выйдем на этих жуликов, тем лучше и тебе, и мне.

Он протянул руку Алексею, и тот крепко ее пожал.

Глава 19

Вот уже два часа Алексей сидел в своей комнате и рисовал только ему понятные схемы: набор кружков, которые пытался соединить в единое целое стрелочками, но как раз его-то и не получалось. За этими пустыми стараниями поначалу миновал ужин, и Алексей сделал вид, что не слышит многократных и громких призывов кухарки: «Кушать готово!», а затем ее же ворчливое: «Наварила на Маланьину свадьбу — и все Трезорке под хвост!» Ближе к полуночи к нему постучался Владимир Константинович, который также пропустил ужин, вызвав справедливые громы и молнии. Их не преминула извергнуть на его голову разгневанная Лукерья. Тем не менее ужинать он отказался, потому что вернулся из гостей.

Единственно Маша утешила отходчивое сердце старой кухарки и съела немного рыбного пирога из той форели, что доставили сегодня утром в подарок от Михаила Кретова.

Форель разводили на одном из его озер.