Талисман для героя

И черт же меня дернул поехать тогда на этот завод.

Стою лицом вплотную к бревнам. Справа от меня Кожура, слева Роман.

— Простите, братва, — говорю негромко.

— Спасибо пришелец, — отвечает Роман. — Благодаря тебе, я покидаю этот мир, зная, что есть другие миры. До встречи в иных измерениях.

— Воистину так, — добавляет Кожура.

— Приготовиться! — слышится команда.

Безжалостно клацают автоматные затворы.

— Отставить! — раздается за спиной.

Слышу, как позади о чем-то отрывисто и негромко переговариваются.

Медленно оборачиваюсь. Вижу ряд солдат. Они опускают стволы. Наша казнь отменяется? Надолго ли?

Автоматчики, вешают стволы на плечо и вереницей удаляются за дверь.

Судья, собрав бумаги со стола, шустро выскакивает за ними.

К нам приближается майор, а с ним еще человек. Это следователь Разнарядков. Появился тут, как черт из табакерки.

— Хорошо, хорошо, — цедит сквозь зубы следователь. — Держались хорошо. В общем так. Тут кое-кто желал закончить жизнь достойно при деле. Гуманное Советское Правительство пошло навстречу этим пожеланиям и предоставило вам всем возможность искупить свою вину. А посмертно или нет — все в руках госпожи удачи. Действуйте, майор.

— За мной, — командует тот.

Мы следуем за ним в сопровождении четырех конвоиров. Снова череда длинных сумрачных коридоров, лестниц, железных дверей, и наконец, тот же самый двор среди угрюмых стен, куда нас доставили на фургоне. Над головой темное ночное небо. Двор освещается фонарями. На этот раз здесь нет фургона, нет конвоиров. Посреди двора стоит аппарат, похожий на боевую машину пехоты без гусениц. Вместо гусениц у него опоры-полозья, как у вертолета.

Возле аппарата стоят люди в военной форме. Один из них в длинной серой шинели до пят с погонами подполковника. С ним пятеро крепких ребят в пятнистом камуфляже с малыми автоматами «Катран».

Лицо подполковника худое и бледное, будто посмертная маска не выражает эмоций. Взгляд холоден, как у змеи.

— Исполнение вашего приговора отложено, — произносит он голосом робота. — Вы поступаете в мое распоряжение.

Крепкие ребята окружают нас и грубо заталкивают в тесный кормовой отсек, отделенный от кабины глухой переборкой. Скамеек здесь нет. Мы рассаживаемся на холодном металлическом полу, согнувшись и упершись затылками в потолок.

— Не разговаривать, — предупреждает нас один из них и с лязгом закрывает за нами дверь. Становится совсем темно, как в гробу.

Слышен жесткий лязг бортовых дверей, затем всем телом ощущаю легкий толчок, как в лифте, который двинулся наверх. Похоже, что машина взлетела. Но каких-либо звуков работающих двигателей не слышно. Лишь потоки воздуха монотонно шумят, облизывая снаружи ее борта.

Куда она летит?

А не все ли равно. Неизвестность все же, на мой взгляд, лучше, чем пуля в затылок.

Глава 26 ПОДОНКИ ВРАЖЕСКОГО ТОЛКА

Высшая справедливость в этом мире — все смертны

Темно здесь. Темно и тихо. Только воздушные струи снаружи машины продолжают свою монотонную музыку. Поначалу я пытался глазами хоть что-то различить в этой темноте, но тщетно. Взгляд тонул в черной бездне. Через некоторое время сомкнул веки и откинулся затылком на холодный металл.

Машина летит ровно, без качки и воздушных ям. Мы сидим молча, как было приказано. В сердце звенящая пустота, а в мыслях раз за разом урывками прокручиваются кадры судилища. Что это было? Заранее запланированный фарс, или сказочное везение? Я не верил в чудеса, а это было похоже на то. Как с медалью деда, что спасла его когда-то от пули.

И что нас ждет впереди?

— Господи, да возблагодарю тебя за благость великую, за наше спасение чудесное, — тихо забормотал Кожура. — О, великий вседержитель мира. Преданы мы делам твоим благим и будучи воинами твоими светлыми готовы идти на силы темные, не жалея жизней своих, ибо знаем, что нет смерти для оных, а токмо возрождение сызнова для дел великих. И да пребудешь ты в сердцах наших, и дашь нам силы всесокрушающие зло и всесозидающие благо. И да будет так во веки веков!

— Ты что? Рехнулся? — настороженно спросил Роман.

— И да пребудет сила твоя в нас, и да проявится, и пробьем мы стены оные, как прах и восстанем из мертвых так, что содрогнутся миры и убоятся темные, — продолжал взвывать Кожура. — Слушайте, ребята. Я вот, что думаю. Мы круто держались, ребята. Согласитесь, что круто. Не наклали в штаны. Я не знаю, что нас ждет, но главное, что мы еще живы, и что бы ни было дальше, нам надо всегда быть вместе и в жизни и перед лицом смерти. Согласны?

— Здраво завершил, — согласился Роман. — А я уж было подумал, что у тебя крышка слетела окончательно. Немудрено. На волосок от смерти прогулялись. Но в жизни не важно, сколько раз ты лег спать, важно сколько раз ты встал.

— Ага. А еще важнее сколько раз у тебя встал, — нервно захихикал Кожура.

— Да, это самое важное! — коротко хохотнул Роман. — А я вам так скажу прямо сейчас. Я точно знаю, что смерти нет, и мы рождаемся много раз. Я это окончательно узнал тогда, когда в ту яму провалился. Помните, как это было?