Талисман гномов

Жак Рив - отпрыск благородной семьи лютанских аристократов. Ему сорок три года. Архивы, как и Дебби, считают его мертвецом, однако я недавно нашёл живое подтверждение тому, что Жака рановато записали в покойники, и не стал принимать на веру официальную версию. Четверть века тому назад семья Ривов бежала к нам из Лютании, когда там свергнули очередного короля. Лютания вновь стала республикой, и оставалась ей вплоть до середины позапрошлого года. Погожим летним деньком произошёл государственный переворот, вдохновляемый партией роялистов. Парламент обстреляли из пушек и в полном составе повесили на центральной площади. Кровь лилась рекой.

Теперь у лютанцев король - не хуже и не лучше предыдущих. В истории нашего королевства было немало монархов, которые на фоне нового правителя Лютании кажутся бледнее моли. К сожалению, каждое потрясение приводит к новой волне эмиграции. Поставившие не на ту карту, стремглав мчатся до государственной границы, надеясь, что их не поймают и не водворят обратно. Родителям парфюмера повезло.

Ривы нашли пристанище в Капаче - пригороде столицы. Жака отдали в университет, там он учился на одном курсе со всеми тремя женщинами - графиней, баронессой и Леди Разбойницей. Вот такая любопытная зацепка, которая пока что мне ничего не давала. У нас в столице всего один университет - это самое престижное учебное заведение королевства. Все дворяне стремятся его закончить, тем более, что принимают их без вступительных экзаменов. Если бы мне в голову пришла блажь стать студентом, то меня экзаменовали бы по пяти-шести дисциплинам самые суровые преподаватели, считающие завалить тебя личным делом, а проходной балл был бы выше шпилей королевского дворца. Гвенни рассказывал, с каким трудом ему удалось преодолеть предвзятость университетских профессоров и поступить на учёбу, но его путь не для меня. Я отношусь с уважением к умникам, но, будучи жутким лентяем, не способен на такие самопожертвования. Фантастический роман для меня интересней учебника химии. Гвенни говорит, что я разжижаю себе мозги, но по мне это гораздо лучше, чем чахнуть над длиннющими формулами или зубрить, сколько позвонков в скелете птеродактиля.

В университетской летописи обнаружился дагерротип, на котором был запечатлён курс Жака в полном составе. Парфюмер стоял в первом ряду, крайний справа. Молодой парнишка, на чьих губах ещё не высохло молоко. В его возрасте я уже ходил в атаку и убил первого в своей жизни человека. Меня до сих пор мутило от этих воспоминаний и попытка спрятаться за мысль о том, что убитый был вражеским солдатом, который сотворил бы со мной то же самое, не успей я опередить его на какое-то мгновение, не успокаивала мою совесть.

Поскольку под дагерротипом шло подробное описание всех запечатлённых персон с указанием их месторасположения на снимке, я быстро нашёл и трёх женщин, повязанных любовью к одной и той же марке духов. В молодости Леди Разбойница была куда привлекательней той высохшей женщины, с которой мне довелось утром встретиться в стенах городской тюрьмы.

Баронесса оказалась настоящей красавицей. Немного полновата на мой вкус, но ей это шло. Глядя на весёлое, полное энергии личико, не верилось, что она уже несколько дней как мертва.

Графиня Де Сток олицетворяла собой холодную аристократическую красоту. Мраморная статуя, от одного взгляда которой кровь сворачивается и превращается в лёд. Похоже, что все, кто стоял в момент снимка рядом с ней чувствовали то же, что и я. Люди инстинктивно стремились от неё удалиться. В результате вокруг прекрасной ледышки образовался вакуум. Чтобы дотянуться рукой до ближайшего соседа ей бы пришлось сделать шаг в его сторону, но я искренне сомневаюсь в том, что она бы до этого снизошла.

Стоит отметить, что преподаватели, комплектовавшие курс, отличались редкой толерантностью - среди студентов были представители практически всех рас, населяющих королевство, даже парочка илонов, редко питавших интерес к наукам.

Я обратился к архивариусу с просьбой одолжить мне дагерротип на пару-тройку дней. Не знаю, что мной двигало, но я проявил лишнюю настойчивость. Архивариус был не в восторге. Он возмущённо покачал головой.

– Извините, но мы не разрешаем посетителям выносить с собой материалы. Если вам придёт в голову идея сделать это тайком, то хочу вас предупредить о том, что на выходе всех посетителей ждёт тщательный обыск, - заявил он.

– К чему все эти строгости? - удивился я.

– Мы обнаружили, что за этот год лишились многих материалов, представляющих историческую или культурную ценность, доступ к которым был ограничен или полностью запрещён. Кто-то повадился воровать секретные документы. Надеюсь, что нам удастся изловить и наказать этого субчика.

– Очень жаль, - вздохнул я.

И тут старичок меня удивил.

– Кстати, вам совсем не обязательно брать с собой оригиналы документов. Мы можем изготовить копию.

– Как это?