Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине

– Кажется, все: нет, забыл! Он высказал сожаление, что пропустил удобный случай вызвать на поединок короля Ричарда, когда было сорвано и сброшено английское знамя.

– Фуй, фуй, – воскликнул Йонас Шванкер, – это уже было бы совершенно глупо!

Глава XXV

Ты жалуешься на мое непостоянство, но ты сама одобришь его. Разве любовь была бы для меня сильным чувством, если бы честь и долг не брали верх над ней.

Монтроз

Вернувшись в шатер, Ричард приказал немедленно позвать нубийца. Войдя к королю, мнимый раб по восточному обычаю простерся перед ним на землю, ожидая приказаний своего властителя. Разыгрываемая им роль раба была теперь весьма кстати, так как она избавляла его от смущения, какое непременно овладело бы им при виде пытливых и пристальных взоров, устремляемых на него Ричардом.

– Ты, по-видимому, отменный ловчий, – обратился к нему король, – ты ловко выследил и поймал зверя, сам Тристан гордился бы таким учеником. Но это еще не все, зверя надо затравить. Я охотно сам вступил бы с ним в бой, но мое звание не допускает этого или, вернее, меня не допускают к этому. Ты отправишься обратно в лагерь султана Саладина и доставишь ему письмо, в котором мы просим его оказать нам услугу, назначив нейтральную полосу земли для предстоящего рыцарского поединка. Кроме того, мы приглашаем султана почтить поединок своим присутствием, если только это доставит ему удовольствие. Но, помимо этого, я обращаюсь к тебе с особым и весьма важным поручением. Не встретишь ли ты в лагере Саладина рыцаря, который пожелал бы в защиту правды и из любви к славе вступить вместо меня в поединок с маркизом Монсерратским?

Нубиец поднял глаза и устремил на короля пылкий взгляд, затем возвел их к небу с чувством бесконечной благодарности, и радостная слеза задрожала на его ресницах. Потом, склонив голову в знак своей готовности и надежды исполнить поручение короля, принял вид смиренного и преданного своему господину раба.

– Прекрасно, – продолжал король, – я вижу твое пламенное желание служить мне в этом деле. Признаюсь – приятно и удобно иметь такого слугу, как ты, мой молчаливый поверенный в делах, ведь ты исполняешь мою волю, не рассуждая и не надоедая лишними расспросами, для тебя слышать и повиноваться одно и то же. Английский слуга надоел бы мне своими советами поручить этот поединок храбрейшему из моих родственников. Начиная с моего брата Уильяма Длинный Меч и кончая последним из них, все они готовы выступить за меня. Болтливый француз взялся бы тысячью способами узнать, почему я ищу достойного ратника среди сарацин.

Глубокий поклон был единственным ответом мнимого нубийца.

– А теперь перейдем к другому вопросу, – резко изменил тему король и с особой живостью спросил нубийца: – Видел ли ты Эдит Плантагенет?

Немой поднял голову, как бы желая ответить, причем губы его сложились, чтобы проговорить «нет», но тотчас же спохватился, и несвоевременная попытка заговорить перешла в неясный звук, вроде того мычания, которое иногда раздается из уст немых.

– Вот так чудеса! – воскликнул король. – Что я вижу, одно имя принцессы королевской крови, нашей обворожительной кузины едва не возвращает дар речи немому. Каких же чудес не в силах после того совершить ее взгляд! Впрочем, что же мешает нам убедиться в чудотворениях нашей красавицы? Даем тебе разрешение повидать принцессу и исполнить поручение, возложенное на тебя доблестным Саладином.

Радость еще ярче засветилась в глазах мнимого нубийца, который вторично склонился на одно колено перед королем.

Когда же он встал, Ричард тяжело опустил свою руку на его плечо и строго сказал ему:

– Я должен предупредить тебя, мой черный посол, об одном: если ты почувствуешь, что чарующий взор той, которую тебе предстоит увидеть, снимает с твоего языка оковы немоты, или узы, связывающие твой язык в слоновых палатах, как выразился храбрый султан Саладин, то остерегись и не поддавайся искушению. Не смей произносить ни одного слова в ее присутствии, каким бы чудесным образом ни была возвращена тебе способность говорить. И знай, что если ты забудешь о моем предупреждении, то я, верь мне, велю вытянуть тебе язык и не оставлю камня на камне в твоих слоновых палатах, то есть, попросту говоря, я велю вырезать тебе язык и вырвать все зубы до единого. А затем еще раз советую тебе быть осторожным и внимательным, чтобы как-нибудь не проговориться! – закончил свою речь Ричард, снимая руку с плеча нубийца.

Нубиец несколько раз утвердительно кивнул и приложил палец к губам в знак своего молчаливого послушания.

Король Ричард вторично, но приветливее положил ему руку на плечо и сказал:

– Такое приказание мы даем тебе как рабу. Конечно, будь ты рыцарь или человек благородного происхождения, то мы бы ограничились твоим честным словом, которое является необходимым условием нашего доверия к рыцарю.

При этих словах нубиец выпрямился и, смело взглянув в глаза королю, приложил руку к сердцу.