Талисман Михаила Булгакова

– …решил перевести все стрелки на Диму, – закончила Ольга, взяла ноутбук и поставила его себе на коленки, – вот, я уже сама весь мозг сломала. Это Димин ноут, и тут инфа по всем темам, над которыми он работал, – ее пальцы быстро застучали по клавишам. – Я поняла две вещи. Муж рассказывал мне о своих творческих планах все. Я не нашла ни одной папки, содержание которой показалось бы мне незнакомым. Я тоже всегда обсуждаю с ним темы, над которыми работаю. А так удобно. Со стороны-то виднее. Что-то Димка мне подсказывает, что-то я ему.

Наталия закивала.

Действительно, когда семья занимается одним делом, причем любимым, – это здорово. Разве могла бы она с кем-нибудь, кроме судебного медика, обсуждать за ужином нюансы недавнего вскрытия? А с Леней может запросто. Когда Дима привел Ольгу знакомиться и выяснилось, что избранница сына тоже журналистка, это был еще один плюс к ее достоинствам. Конечно, отношения могут складываться по-разному. Только принадлежность к одному профессиональному цеху залогом всенепременного счастья не является. Но от Ольги априори можно было не ожидать скандалов по поводу ненормированного Димкиного рабочего дня, частых командировок.

– А во‑вторых, – продолжала Ольга, открывая папки, – я проанализировала темы, и только одна мне показалась потенциально конфликтной. Дима работал над материалом о массовом отравлении собак. Вы же сами ему наводку дали!

Наталия опять кивнула.

Действительно, в последнее время гулять с собаками стало опасно. Какие-то придурки разбрасывают повсюду отравленную неустановленным ядом еду. Понять, какой именно яд они используют, невозможно. Хозяева погибших животных неоднократно предоставляли своих питомцев для экспертизы, справедливо решив, что их четвероногим друзьям уже не помочь – так пусть хотя бы удастся предотвратить гибель других собак. Но пока все исследования результата не дали. Преступники травили животных какой-то дрянью, совершенно не соответствующей ядам, для выявления которых в лабораториях имелись реактивы. То, что смерть животных наступала именно от отравления, на вскрытии сомнений не вызывало. Однако нет реактива – невозможно установить яд – нельзя и подобрать противоядие. Пока разорвать эту цепочку не получалось. Хотя количество печальных случаев все увеличивалось.

– Дима собирался писать на эту тему. Но обычно неприятности начинаются, когда журналист публикует статью. А этот материал про отравления еще даже не был написан, Дима все ждал, когда появится информация по ядам. Не думаю, что кто-то из отравителей собак решил так странно свести счеты с Димой. Я бы не удивилась, если бы они попытались отравить Жужика. Но – антиквариат, убийство… Как-то это нелогично! Или они специально так все устроили – чтобы именно их никто не заподозрил?

– Покажи мне папку с этой информацией, – Наталия пододвинулась ближе к Ольге. – Дима уже накопал что-то конкретное? Он знал, кто травит собак?

– Он нашел данные с видеокамеры. Там видно, как двое людей, похоже немолодых, разбрасывают отравленную еду. На записи даже можно рассмотреть, как голубь подлетает, хватает пищу, отлетает – и через полминуты набок заваливается. Но лиц людей не разобрать.

– А кто знал, что Дима работает над этой темой?

– Да вся редакция! Мы на планерке всегда обсуждаем самые разные идеи, и если редактору мысль концептуально нравится – репортер начинает собирать фактуру, договариваться о встречах. Но журналист не рассказывает, как идет работа над темой. Мы не отчитываемся о подготовке материала. Просто после того, как текст готов, он посылается редактору. О том, что Дима нашел видеозапись, кроме меня никто не знал.

– Точно?

Ольга пожала плечами:

– Я думаю, да. Мы же дружим в основном с ребятами из нашей редакции. За весь день так запаришься работой, что с друзьями уже ничего обсуждать особо желания не возникает. Дима не имел такой привычки – рассказывать о материалах в стадии подготовки.

Наталия встала с дивана и заходила по комнате:

– Если подстава не связана с профессиональной деятельностью Димы, то я даже не могу представить, в каком направлении искать. Врагов у Димы, кажется, нет. Он никого не обижал, не подставлял. Или я чего-то не знаю?

– Тогда и я чего-то не знаю тоже, – Ольга стала аккуратно складывать свитера. – Мне кажется, Дима никому ничего плохого не делал. И он очень многим помогал…

Глава 2

Татьяна Лаппа, 1924 год, Москва

Я делаю то, чего делать не должна была.

Но и находиться более в неведении нет никакой мочи.

Михаил Афанасьевич полчаса как ушел на службу в «Гудок». И вот я (убедившись, что ничего, нужного ему для работы, муж не забыл дома и не воротится в ближайшее время) подхожу к его письменному столу. Безо всяких сомнений открываю ящик и вытаскиваю ворох бумаг.

Черновики его пьес и романов сразу откладываю в сторону – не то мне надобно.

Письма сначала тоже откладываю – но потом беру стопку листков, перебираю их.