Талисман Шлимана

– Пойдем, я выведу тебя отсюда, мы все добры… Ты когда-нибудь поймешь. Ты нашел путь к богине по случайным цветам. Эта ночь к тебе благосклонна. Ты скоро почувствуешь это. Что нас ждет, кто знает? Ты уедешь, она уедет в Египет. Но вокруг Кносса цветут цветы. И меня ждет мой друг. Пойдем поскорее, любитель лилий.

Когда он выбрался на террасу, с наслаждением вдохнул этот воздух, напоенный цветами, вдруг, несмотря на все, почувствовал радость.

По вечерам был темный густой воздух, звон цикад.

А сегодня за обедом Таня, очаровательная молодая девушка (ей пятнадцать лет, она радует всех в нашем отеле у моря) сказала:

– Что это меня глюки мучат? Мне кажется, что такое уже было, мы так же сидели, о том же говорили…

– Это бывает, это что-то типа реинкарнации, когда вспоминаешь прошлое, – заметила светловолосая дама, моя соседка, пробуя терпкое местное вино.

– А я вот думаю, ей видится то, что будет.

– Пророчица.

– Не совсем.

– Александр Владимирович, а здесь были свои вещуньи?

– Наверное. Мы мало знаем. Минойская цивилизация существовала тут еще раньше, чем Кассандра и пифии в Дельфах.

– Про Кассандру рассказывалось в мифах, что она после взятия Трои жила с воином?

– Да, стала наложницей царя Агамемнона. Их потом обоих убила жена Агамемнона, Клитемнестра.

– Я бы не хотела такого конца, как у нее, я бы убежала.

– Я чувствую, что наша пифия уже совсем перегрелась на солнце, – заметила Танина мама.

– Александр Владимирович, а у вас тоже плечи покраснели. Пойдете завтра с нами на пляж или опять на раскопки?

– Смотрите, дождь.

– Говорят, здесь это редкость.

– Вы куда, Александр Владимирович?

– Пойду погуляю, посмотрю на дождь, он и правда здесь редко бывает.

Дорожку, ведущую от отеля к морю, окружали кусты, цветы. Наверное, меня тоже начали здесь мучить эти самые глюки. Я смотрел, как на хрупких ветках сверкают капли, как драгоценные камни в волосах самой тонкой большеглазой девушки. И мне вспомнилась какая-то юношеская мечта. Когда я это представлял себе -еще в школе, в университете? Я смотрел на мокрые листья и чувствовал: у нее должны быть таинственно глубокие, мерцающие, как эти капли, глаза. И хотелось задать детский вопрос: «Как твое имя?» В таком расслабленном состоянии я вышел к морю. Дождь внезапно кончился. Море у ног осторожно, мягко дотрагивалось до берега, как женские руки. Я сел на лежак у самого прибоя, он шумел, пена разлеталась. Что-то странное пришло на ум: «Ты, море теплое и доброе. Ты, начало цивилизации. Ты, создавшее красоту. Дай нам…»

Пришло чувство нежности. Оно было пугающе тихим. И снова приобрело свой смысл все в мире. И боль, и ложь, все вокруг, начальники, деньги, мой давний безрадостный брак, одиночество, дальняя поздняя любовь, редкость встреч с ней и с моей внучкой… И я впустил в себя это море, цикад, серебристую пену на волнах, ступени разрушенных дворцов, музыку по вечерам – они захлестнули весь осадок непонимания. В душе шаг за шагом стало восстанавливаться какое-то разрушенное единство. Гармония мира, его взаимосвязь возвращалась трепетно-живой, юной. Я вдруг ощутил, что мир ко мне добр, величественно добр, как это море. Более того, великодушен и щедр. Оно истинно, и все истинно. И все ошибки, горе и обиды, как старые листья на

стебле, были такими до боли человеческими ошибками. А значит, и в них истина. Потерянная в шуршании машин, в крике, сплетнях, гармония оказалась истинной и существующей.

Обрести и услышать.

И я иду.

Иди и слушай —

Обрести и найти.

Слышишь?

– Александр Владимирович, а знаете, какое вино мы сегодня с вами пили перед дождем? Нам наш официант рассказал.

Мои новые знакомые приносили мне такую же беспечную радость, как моя маленькая внучка. Особенно пятнадцатилетняя Таня, севшая со мной рядом на лежак.

– Говорят, что из Архан. Это самое знаменитое у них здесь красное. Туда даже есть экскурсия с дегустацией. Вы чувствуете, как действует?

– Кажется, да. А вы знаете, Танечка, я завтра собираюсь как раз в Арханы, только без экскурсии, продегустировали мы и здесь отлично.

– С кайфом.

– Вот именно. А там святилище на горе Гюхте и древнейшие могильники – толоссы. Они такие круглые, таинственные. Не хотите со мной?

– Ой, я лучше пойду на пляж. А вечером вы все расскажете, хорошо? И купите нам еще арханского.