Талисман спасателя Бекасина

Ещё с той поры каждый из нас знал «от и до», что длительность марсианских суток всего на полчаса дольше земных, а марсианский год равняется шестистам шестидесяти восьми с половиной марсианским суткам (число-то, ёшкин кот, какое занятное – что-то очень напоминает!). Да и вообще, всю сумму знаний о Марсе, полученную со времён Скиапарелли, в универе мы усвоили весьма и весьма. Ну а во время этого полёта, чтобы по каждой мелочи не задавать тамошним исследователям глупых вопросов, что-то уточняя и выясняя, постарались усвоить всё то, что было наработано исследовательскими группами, как нашими, так и не нашими. Кстати, хотя я и закончил УЛКС с отличием, и Марс (ясное дело, теоретически!) знал лучше многих своих однокашников, «нырнув» в дебри новой информации об этой планете, был сильно удивлён. Мне вдруг стало ясно, что жизнь на месте последние годы не стояла, и за это время о планете древнеримского бога войны появилась масса новой, очень интересной информации. Поэтому, не отлынивая и не филоня, я подробно изучил то, что было наработано как марсианскими экспедициями, так и средствами роботизированных комплексов изучения планеты.

…И вот, мы на околомарсианской орбите. Летим над ним на высоте около полутора сотен километров. Созерцаем его ландшафты. Зрелище впечатляющее … Да, это, скажу вам, вовсе не Земля: светлая, ясная, и в чём-то даже, не побоюсь этого слова – нежная. Марс, это, и в самом деле, стопроцентный брутал: жёсткий, бескомпромиссный, категоричный, безжалостный… Эдакий, колоссальный «колобок» из обожжённой красной глины. На него всего лишь только глянешь, на все эти его красные тона – от желтоватой охры до кровавого, уже не по себе становится. Как исследователи целый год живут на этой планете, ежедневно видя всё только в красном цвете? Уму непостижимо!

Даже с такой высоты на теле «бога войны» хорошо заметно нечто, напоминающее руины былой цивилизации – прямоугольники фундаментов, пирамиды непонятного назначения, гигантские мегалиты, дороги, остатки плотин на давно опустевших руслах рек. Общее впечатление – мы летим над нескончаемым центром Хиросимы, пережившей ядерный удар.

Начинаем готовиться к спуску. Надеваем скафандры, переходим в спускаемый модуль. На корабле остаётся один лишь Пётр Глазырин. А как же! Кто-то должен остаться «на хозяйстве» – мало ли чего? Наша миссия рассчитана дня на три, максимум – пять. За это время мы должны (даже обязаны!) выяснить судьбу пропавших без вести учёных. Поэтому берём с собой всё необходимое для этого техническое снаряжение – всевозможные детекторы, анализаторы, сканеры… Всё – ультрасовременное, всё «продвинутое», всё по последнему слову техники. У меня, кстати, теперь усовершенствованный мега-детектор, способный улавливать даже энергетику человека на любых предметах, которых он касался, или, хотя бы, некоторое время находился рядом.

Когда за нами закрылся люк посадочного модуля, который, отделившись от корабля, по пологой параболе начал свой путь к марсианской поверхности, Володя, окинув нас эдаким, «отеческим» взглядом (он старше меня, самого младшего, всего лет на восемь), хитровато поинтересовался, нарушив затянувшееся молчание:

– Что парни нахмурились? Все взяли с собой свои талисманы? А то ведь Марс – он и в Африке… Ой! То есть, и в туманности Андромеды – тоже Марс. С ним шутки плохи!

Некоторое напряжение нашей команды в момент спуска на поверхность Марса объяснялось не тем, что спасатели отчего-то вдруг заробели. Нет! Каждый из нас ощущал груз нашей общей и своей персональной ответственности за порученную нам миссию. Не осрамиться бы! Наши конкуренты, особенно, иностранные, не справься мы с нынешним полётным заданием, будут хлопать в ладушки. Вопрос командира тут же стал поводом к заметному оживлению – все задвигались, послышался смех.

– Взяли, взяли! – за всех ответил «главный романтик команды» Женька Аладдинов. – Вон, говорят, даже Денис обзавёлся! Кстати, как её зовут? – повернулся он ко мне.

На меня тут же воззрились и все прочие.

– У него кто-то появился, и он об этом молчит? – «возмутился» Ромка Кузьмиченко, наш признанный «Кулибин» и, заодно, главный донжуан. – Колись, грешник! Докладайся своим товарищам: пошто утаил такую важную информацию? Ну, Денис! Ну, Бекас-хитрец!

– А что об этом звонить на каждом углу? – удивляюсь. – Да, «кто-то» у меня появился. Зовут её Наташа. Мы всего-то недели три как познакомились. Да, её фото у меня с собой. Показать не могу – оно в кармашке комбинезона. Не снимать же прямо здесь скафандр? И, вообще, что тут может быть странного?! У вас у каждого с собой свой персональный талисман – фото жены. Да? Вот, то-то же! Кстати, кто-то, я слышал, имеет при себе фото ещё и «заместительницы» жены. А у кое-кого – их целая коллекция. Помимо главного, припрятана ещё и дюжина «запасных талисманов»! – киваю в сторону Ромки.

Общий смех до колик в животе. Слышу по радиосвязи, смеётся и Петруха. Да-а-а, скучновато ему будет одному на корабле! Напряжение сразу же спало, начались взаимные подначки.