Талисман царя Дария

– Ну, скажешь тоже.

Что и говорить, доброе слово и кошке приятно.

И я принялась суетиться. То там покажусь, то здесь поговорю, то туда подсяду, то неподалеку окажусь. В общем, на виду у народа. И народ у меня как на ладони.

– Где был тот медальон?

– Вон в той шкатулке.

Светлана решительно направилась к стене, но я задержала ее.

– Не надо. Покажи отсюда.

– На книжной полке.

В уголочке, который не был занят книгами, приютилась небольших размеров шкатулка.

– Чего ты так осторожничаешь?

– Не хочу, чтобы видели. Увидят, что в руки беру, потом на меня же и укажут.

– Да брось ты, уже все знают.

– Кто все?

– Да все. Родственники. Чужим-то это необязательно.

– Напрасно вы так.

– А что прикажешь делать? Эмоции у всех наружу полезли.

– Ладно, тогда давай осмотрим шкатулку. Только не здесь.

Мы закрылись в ванной комнате. Не очень подходящее место, зато укрытое от посторонних глаз.

Светлана вывалила содержимое на крышку стиральной машины, которая приютилась тут же.

– Вот, видишь, медали, три ордена. Сейчас один такой орден стоит больше, чем несколько медальонов.

– Не скажи.

– Да ладно тебе. А то я не знаю, сколько за ордена сейчас дают. Только и видишь на улице: «Куплю ордена, куплю награды, дорого».

– Он где лежал, сверху?

– Не помню точно, но, по-моему, как раз наоборот, чуть ли не на самом дне.

– Значит, тот, кто брал, знал о его существовании наверняка?

– Выходит, что так.

– И имел целью взять именно его?

– Наверное.

– А награды все на месте?

Светлана принялась пересчитывать.

– Вроде все здесь.

– Надо точно знать, а не «вроде».

– Ну, все, все…

– Пригласи Марию Васильевну.

– Зачем это?

– Пусть посмотрит и скажет, все ли на месте.

Светлана выбралась из ванной комнаты, словно заговорщик из покоев Людовика Четырнадцатого.

Честно говоря, трудно надеяться на человеческую память, особенно в такой момент. Но для меня это было важно. Хотелось узнать, охотился ли похититель именно за медальоном или схватил первое, что понравилось ему в этой шкатулке?

Не успела Светлана закрыть за собой дверь, я достала карты.

Валет пик.

Восьмерка бубей.

Трефовый туз.

«Ваши планы осуществятся завтра».

Значит, сегодня я ничего не узнаю. Ну, это мы еще посмотрим!

Дверь тихонько вздохнула. Светлана вела за собой Марию Васильевну. Было видно, что бабушка в полном недоумении и от дел на кухне оторвалась неохотно.

Люблю таких людей. Они воспринимают смерть как нечто закономерное. Всем нам придется покинуть этот мир. А мир, в котором мы живем сейчас – мир низких зарплат, запредельных цен, вранья на самых высоких уровнях, бандюг, разъезжающих на своих «БМВ» без всякой опаски и нагло скалящихся тебе в лицо, – этот мир можно покидать без всякого сожаления. Просто жаль, что все в нашей стране окончилось так бездарно.

– Чего это вы спрятались в ванной? Идемте на свет.

– Ничего, Мария Васильевна, у нас тут что-то вроде секретного совещания.

– Бабушка, посмотри внимательно, все ли награды на месте.

Мария Васильевна принялась перебирать ордена и медали.

– Ну что?

– Вроде все здесь. Кому они нужны?

– Не скажи, бабушка, медальон-то пропал, а за награды сейчас дают ох какие хорошие денежки.

– Забудьте вы про него.

– Про медальон-то?

– Ну да, безделушка пустяшная. Даже и вспоминать не стоит.

– Нет, бабушка, стоит. Пускай это безделушка, я просто хочу знать, какой мерзавец в такой момент посягнул на личную вещь моего родного деда. Надо же было дождаться его смерти и сделать такое!

Тут я и призадумалась над словами Светланы. Конечно, она сказала это, не подумав, но кое-какая истина в ее словах была. А что, если похититель действительно ждал смерти Емельяна Петровича, единственного, кто знал подлинную ценность этой вещицы?

– Мария Васильевна, а как дорого ценил Емельян Петрович этот медальон?

– Говорю же вам, сущая безделица. Гроша не стоит. Просто лежал как память, память о боевых днях. Сейчас это дорого всем, кто воевал. Все-таки воспоминания.

– Зачем же он кому-то понадобился?

– Ой не знаю я, Таня. Забудьте вы про него.

– Как ты можешь так говорить, бабушка? У нас в доме вор. Мы его должны обнаружить.

– Ой, девочки, не надо… ради дедушки…

– Вот ради дедушки я ему и надеру…

Что именно «надеру», Светлана не сказала. Хотя можно догадаться и так. Эту фразу произносят через раз во всех американских боевиках, занимающих драгоценное время эфира на наших экранах.

– Его Бог накажет…

Мы промолчали. Мария Васильевна, конечно, права. Только нам уж очень хотелось знать, кого именно Бог накажет и когда это произойдет.

Фирма похоронного обслуживания находилась почти в центре города. Когда-то именно на этой улице было всего одно бюро подобных услуг. Теперь их несколько, и все в одном месте.

По вечерам эти заведения привлекали внимание ярко освещенными витринами, внутри которых красовались атрибуты, необходимые для проводов в последний путь. Непосвященному могло с первого взгляда показаться, что он наблюдает рекламу фильма ужасов.

Жители соседних домов, наверное, свыклись с подобной обстановкой. Но вряд ли кому-нибудь захочется поменять свою квартиру на жилплощадь в таком вот доме.