Талисман цесаревича (СИ)

В моём времени железные дороги стали эталоном безопасности. Я лично был свидетелем катастрофы, когда с рельс сошел локомотив и восемь вагонов, битком набитых солдатами. Да, трое пострадали серьёзно: перелом руки и ребра, а один сильно порезался стеклом разбившейся бутылки… Но остальные-то триста парней были живы и здоровы, в том числе и я. Загадка, однако.

Решил обсудить этот вопрос с нашими каретниками, отцом и сыном Яковлевыми. Пригласил их к себе, а кроме них ещё и двух корабельных инженеров: вагон крайне сложная конструкция, и нужны специалисты, а самые близкие по тематике — как раз моряки.

Ну и Луиза, куда же без неё.

В просторном кабинете по стенам развешены чертежи, установлены два стола, на одном из которых стоят простенькие модели вагонов. Когда все собрались, я взял слово:

— Господа, мы встречались уже много раз, хотя и не в этом составе. Сначала представлю господ корабельных инженеров: барон фон Визен Артур Францевич и Кочетков Борис Иванович, работают на Адмиралтейских верфях. Напротив вас находятся Гордей Гордеевич и Пахом Гордеевич Яковлевы. Локомотив и вагоны, которые мы давеча демонстрировали на Дворцовой набережной, сработаны на их заводах. Вернее так: заводы принадлежат Железнодорожному ведомству, а управляют ими Гордей Гордеевич и Пахом Гордеевич. Мою супругу, Елизавету Алексеевну вы все прекрасно знаете как моего первого помощника. Для начала мне хотелось бы выслушать мнение уважаемого Гордея Гордеевича о том, какими он представляет себе вагоны для пассажирских перевозок.

Гордей Гордеевич степенно оглаживает бороду и раскланивается. Видно, что он чрезвычайно доволен своим участием в этом совещании.

— Милостивые государи, вот так сходу я хочу объявить, что вагоны, которые были представлены Его императорскому величеству, малопригодны для нужд железной дороги. Скорее мы, по незнанию, соорудили очень большие дилижансы, а это и есть ошибка.

— Каким же Вы, Гордей Гордеевич, видите достойный пассажирский вагон? — подняла бровь Луиза.

— А вот давайте разберёмся, многоуважаемая Елизавета Алексеевна. Юрий Сергеевич предложил устроить ширину колеи железной дороги в полтора метра. Так сказать, близко к ширине колеи древних римлян, да-с. Но мы с Пахомом Гордеевичем полагаем сие решение неверным, точнее недодуманным. Между нашим поездом и повозками античных времён — века! И вес нашего поезда не в пример тому, что перевозили в своих повозках солдаты Цезаря. Отсюда вывод: ширину колеи следует взять больше. Мы предлагаем ширину в два, а может даже и в два с половиной метра. Таким образом, вагон будет шириной в четыре метра, при длине в пятнадцать, а то и двадцать метров.

— Не многовато ли? — спросил фон Визен.

— Судите сами, милсдарь: уже сейчас поезд с лёгкостью перевёз двести сорок девять человек и пятнадцать тонн груза. Если взять округлённо вес пассажира за шестьдесят килограммов, то получается, что поезд возил тридцать метрических тонн! И это не считая собственного веса. А ведь двигатель, что стоит на локомотиве, имеет мощь всего в сто тридцать пять лошадиных сил. Понятно, что со временем появятся и более могучие двигатели, а значит, вес состава будет только расти. Я хочу сказать, что при узкой колее, центр тяжести груза может оказаться высоко, что при несчастливом положении дел может привести к опрокидыванию. А более широкая база очевидно представляется более устойчивой.

— Сие рассуждения выглядит весьма обоснованным. — кивнул инженер Кочетков.

— Та колея, кою прокладывали на показе, тоже пригодится для мест, куда нужно быстро и ненадолго проложить дорогу, например, при строительстве различных сооружений, добыче полезных ископаемых или, скажем, заготовке леса.

— Так какая ширина колеи представляется наилучшей? — спрашиваю я.

— Мы с Пахомом Гордеевичем считаем, что два с половиной метра. Судите сами, милсдарь и почтенное собрание: дороги, которые мы задумываем, прослужат века, как бы не тысячелетия. Да, сейчас наши возможности маленькие, но через двадцать лет, через полвека рельсы станут железными, а то и стальными, моторы будут по тысяче и более лошадиных сил. Думаем мы, что на узкой колее тесновато станет нашим поездам. Мы за широкую колею.

— Господа корабельные инженеры, каково ваше мнение? — поворачиваюсь к морякам.

— Рассуждения господина Яковлева весьма серьёзно и обоснованно. Нам действительно следует принять широкую колею. — твердо сказал фон Визен.

— Я также за широкую колею, тем более что ничего переделывать не придётся, ибо всё делается вновь. — солидно кашлянув высказался Кочетков — Ко всему прочему, следует принять в рассуждение, что железная дорога разбудит дремлющую дотоле деловую активность купечества и промышленников, стало быть поток грузов возрастёт многократно. Я бы даже сказал, в геометрической прогрессии.

— Что скажете Вы, Елизавета Алексеевна?