Талисман всадника

— С чего ты взяла? — обманчиво легкомысленным тоном отозвался младший потомок короля Нимеда и резко обратился к фигурам за пределами светового круга: — Эй! Есть среди вас хоть кто-то, не потерявший остатков совести? Вы понимаете, что творите? Знаете, кто мы? Или вам очень хочется быть вздернутыми возле башни Висельников? С титулами «злодеев короны»?

Масляный фонарь над нашими головами скрипел и раскачивался под порывами ветра, освещая высокого человека, сделавшего пару шагов навстречу нам. Ольтен издал сдавленное восклицание и почему-то попятился, уткнувшись спиной в шершавый фонарный столб. Я предположила, что принцу отлично известен этот человек, однако Ольтен меньше всего ожидал встретить его здесь и сейчас.

— Ты?.. — растерянно проговорил принц.

— Так надо, — неизвестный с искренним сожалением покачал головой и добавил: — Приказано никого не оставлять в живых.

Я не успела заметить, когда он сделал длинный выпад, но услышала короткий жалобный вскрик Кариолы. Принцесса опустила глаза, дотронулась до расплывающегося черного пятна на своем колете и удивленно взглянула на испачканные густой липкой жидкостью пальцы.

— Кари! — пронзительно закричал Ольтен, кидаясь к медленно падавшей женщине.

И тут на меня снова накатило. Холод, темнота и далекие вспышки огня.

Но теперь я видела не развевающиеся по ветру разлохмаченные пряди алых нитей, а какое-то огромное полупрозрачное полотнище густого малинового цвета с серебряными искрами. Оно плескалось вокруг меня, как длинный легкий плащ, и я знала — пока эта вещь со мной, я под защитой. Неважно, чьей. Главное — успеть воспользоваться неожиданной помощью, ведь края незримой ткани уже начинают таять.

— Идем! — я схватила упавшего на колени Ольтена за плечо. — Оставь ее! Нужно уходить! Она умерла! Пойдем!

Убийца Кариолы пялился на нас, но не двигался с места. Представления не имею, чем я ему казалась. Может быть, мы с принцем вообще просто исчезли с этой улицы. Я могла бы одним ударом прикончить его, как он поступил с бедной Кариолой, но не сделала этого. Вместо расправы я запомнила его лицо, присоединив его к хранившимся в памяти обликам и именем тем, кого я занесла в перечень своих врагов.

Мне удалось сдвинуть Ольтена с места и заставить, идти за мной. Сначала шагом, потом трусцой мы пересекли пустырь — алый плащ съеживался, стремительно уменьшаясь в размерах.

Я не решилась повернуть к усадьбе Ривера, опасаясь, что там нас наверняка будут подкарауливать. Вместо этого я юркнула в переплетение кривых переулков, стиснутых между простецкими деревянными домишками, услышав вдалеке отчаянный вопль: «Ищите их! Они не могли далеко удрать!».

Я сворачивала, следуя внезапным подсказкам обострившегося чутья беглеца, пробегая через внутренние дворы и огороды, пока что-то внутри не крикнуло: «Здесь!».

Кособокий сарайчик на задворках большого строения. Я втащила притихшего Ольтена за собой, захлопнула дверь и старательно прислушалась. Ни криков погони, ни собачьего лая, ни встревоженных людских голосов. Запах мучной пыли, мешковины и старого дерева.

В этой развалюхе мы и скоротали время в ожидании рассвета.

Легкомысленное журчание фонтана совершенно не соответствовало как подавленному настроению принца, так и грызущему меня изнутри чувству тревоги. Нас наверняка разыскивают, и уж точно не для того, чтобы принести извинения и предложить с честью проследовать в замок короны. Мы — беглецы. Интересно, повезло ли еще кому-нибудь? Страна лишена короля, но кто хотя бы распоряжается в столице?

Нам позарез нужны новости.

В этом духе я и высказалась, понимая, что угрюмое молчание и переживание случившегося ни к чему не приведет. Я потеряла семью, принц Ольтен — жену и братьев, однако это не дает нам повода собственноручно вывязывать для себя петлю и надевать ее на шею. Наша жизнь не кончается с гибелью наших родных.

Моя болтовня наконец-то вывела Ольтена из оцепенения. Он глубоко вздохнул, встряхнулся и впервые за все утро осмысленно глянул на меня.

— Как полагаешь, нас ищут? — спросил он и сам ответил: — Наверняка. Мы ведь улизнули из-под носа у кофийских ищеек и те немедля понесутся докладывать господину…

— При чем тут кофийцы? — уточнила я.

— Ты не узнала этого проходимца? — изумился Ольтен. — Того мерзавца, который… Которого мы встретили рядом с усадьбой старого Ривера? Он всю зиму околачивался в замке короны, как неотлучная тень своего хозяина!

— Я еще не представлена при дворе, — напомнила я.

— Его зовут Гартас, — принц с отвращением скривился. — Он командует одной из сотен кофийцев, явившихся с Тараском из Хоршемиша.

— Вот как? — медленно произнесла я, соображая. — Следует ли из этого, что его светлость Тараск Эльсдорф имеет непосредственное отношение к событиям минувшей ночи? Или его подчиненный действовал, так сказать, по собственному почину и следуя своим убеждениям?