Талли

— Конечно, — сказала Талли, сжимая пальцами простыню. Брюс Спрингстин вернулся и снова укрыл ее одеялом боли. Она отдыхала от него так недолго.

— Я хотел сказать, — произнес Робин медленно, — ты останешься в этом доме?

— Вместо того, чтобы что?

— Вместо того, чтобы поселиться с ним.

Талли была далеко. Она унеслась к океану. Она слышала плеск волн у своих ног. Она ощущала на губах вкус соли, океанской соли, как ей и мечталось. Но она вытерла рот. Она знала, что это была не океанская соль!

— Робин, — сказала она, не поворачиваясь к нему, — я прощу тебя. Пожалуйста. Пожалуйста. Я не могу уйти… — у нее сорвался голос.

— Так не уходи, — спокойно сказал он.

— Я не могу уйти без него, — прошептала она едва слышно, — я не могу уйти без моего мальчика.

— Так не уходи, — повторил он.

— Робин, я не могу остаться…

— Жестокая необходимость? Так останься по доброй необходимости. Останься ради Бумеранга.

— Умоляю, Робин, — шептала она. — Каждые выходные. Приезжай каждые выходные. А я стану играть с вами в футбол, хочешь, даже в софтбол. Все, что пожелаешь. Просто… Умоляю…

— Прекрати, — резко бросил он и повернулся к ней спиной. — Перестань клянчить. Это тебе не идет. Ты сама можешь приезжать каждые выходные. Денег я тебе дам.

— Робин! — Талли вытерла лицо о подушку. Обняв эту подушку и закрыв глаза, она пыталась освободиться от… океана. — Пожалуйста. Пожалуйста, отдай мне моего мальчика.

— Талли, хоть раз в жизни попробуй не быть такой эгоистичной свиньей.

Талли вспомнила о девушке на футбольном поле.

— Робин, та девушка… если хочешь, я не знаю, хочешь ли ты, но если да, ты можешь жениться на ней. Ты можешь завести с ней детей. Ты можешь завести детей, с кем захочешь. Столько детей, сколько захочешь. Но я… у меня только Бумеранг и Дженни — и больше у меня никого никогда не будет. Никогда. Пожалуйста, отдай мне его.

Робин выпрыгнул из постели.

— Да замолчишь ли ты наконец! — закричал он. — Что ты несешь! Завести детей! Разве ты не понимаешь? Он — это все, что у меня есть. У тебя, по крайней мере, есть Дженни. А у меня только один ребенок, один, ты и твой Джек Пендел позаботились об этом. Все, хватит, мне осточертело слушать тебя.

Он ушел, а Талли всю ночь желала того забвения, при котором ее пульс падал до 35 ударов в минуту и из ее вен медленно вытекала жизнь.

Был чудесный субботний день. Бумеранг просил ее поехать с ним и Робином в Манхэттен, но Талли отказалась.

Когда они ушли, Талли, сделав необходимые приготовления, взяла Дженни и поехала с ней на уэшборнскую автостоянку, где их ждал Джек.

Увидев Дженни, Джек просиял.

Он поднял ее над головой и стал с нежностью ее разглядывать, ласково с ней разговаривать, целовать ее личико. Когда Джек уткнулся носом в ее шею и стал ее щекотать, Дженнифер засмеялась, а Талли захотелось заплакать.

Они отправились на озеро Вакеро. Когда подъезжали к озеру, Талли стала наблюдать за выражением лица Джека: на отлогих берегах озера теперь вплотную друг к другу стояли дома. Песка, на котором они сидели когда-то, уже не было. Вероятно, кто-то использовал его для строительства. И упавшее дерево исчезло. Теперь на этом месте стоял сарай. Они остановили машину на Индиан Хиллз Роуд. Им пришлось изрядно поплутать, прежде чем они нашли наконец ничейный участок леса. Спуска к воде здесь не было, лесистый берег кончался крутым обрывом. Джек сразу же сбросил с себя одежду и прыгнул в воду.

— Порядок! — крикнул ой Талли. — Здесь глубоко.

— А что мне прикажешь делать? — спросила Талли, вытаскивая Дженни из нагрудной сумки. — Прыгать в озеро вместе с ребенком? Или ждать, когда она сама туда свалится?

— Ей нет еще и шести месяцев, она не может это сделать сама! — прокричал Джек, делая руками круговые движения.

— Говори только за себя, — сказала Талли. — Этот ребенок, как и Бумеранг, ни минуты не сидит спокойно.

— И Бумеранг, и Дженни прекрасно сидят спокойно. — Джек выбрался на берег и взял полотенце. — Они не могут сидеть спокойно, когда рядом нет тебя. Вспомни, почему ты назвала Бумеранга Бумерангом. Он бегал за тобой, как щенок.

— А теперь я бегаю за ним, как щенок, — с горечью сказала Талли,

Они занялись любовью. После этого Талли голышом прыгнула в озеро, Джек — за ней. Дженни спала — детское автомобильное сиденье служило отличной кроватью.

Они пообедали и улеглись на одеяло. Дженни все это время спала.

Джек уткнулся лицом в голые груди Талли.

— Я голоден, — ласково сказал он, — Накорми меня.

Талли слегка оттолкнула его.

— Перестань, глупыш, — сказала она. Но он не отставал. Его сильные руки не отпускали ее, но она и не сопротивлялась. В эту минуту она больше всего на свете хотела, чтобы он мог попробовать на вкус ее молоко. Шесть долгих месяцев он не прикасался к ней, и она хотела его до боли.

— Какое оно на вкус, Талли? — спросил он. — На что оно похоже?

— Сладенькое, — ответила она, пытаясь отстранить его от себя, — и теплое. Молоко как молоко.

— Я думаю — лучше, — прошептал он, не отнимая лица от ее груди.

— Намного лучше, — шепнула Талли и перестала сопротивляться.