Таллин. Любовь и смерть в старом городе

Лишь роспись люнета в сенях здания Большой гильдии в некоторой степени может служить подмогой. Правда, полотно, выполненное в середине XIX века, полно неточностей и изображает иное событие, но общую атмосферу — наверняка передает.

Изображена на нем не сама свадьба, а ее «игровое подобие»: торжественный въезд в город «Майского графа» — победителя ежегодного весеннего турнира. Рука об руку с ним следует на коне его избранница — «Майская графиня»: самая красивая девушка города.

Нет сомнений, что именно этот праздник вдохновил Пауля Флеминга — мастера поэзии немецкого барокко, который жил одно время в Таллине первой трети семнадцатого столетия и даже планировал создать здесь семью, — на написание поэмы «Снежная графиня Ливонии».

По форме это пространное воспоминание о бракосочетании некого Андреса Рюттингса с Аннен фон Хольтен, состоявшемся в феврале 1636 года. По содержанию же — «лебединая песнь» уходящим в прошлое свадебным пирам средневекового Ревеля.

Здесь есть все: и сияющая колесница Гелиоса, въезжающая на заиндевелый небосклон; и пир, «подобный шумом битве»; и даже ритуал, достойный «чертовой свадьбы» в доме на Ратаскаеву, 16: слуги внезапно гасят свечи, и кавалеры ищут свою пару вслепую.

При этом о недоброй славе адреса, известного ныне всякому любителю туристической «чертовщины», ни Флеминг, ни воспетые им новобрачные, ни один из их таллинских современников, понятное дело, еще и не догадывался.

Первый дом с «фальшивым окном» — правда, не прорубленным в толще стен, как в бюргерском жилище напротив Колесного колодца, а нарисованным поверх штукатурки — появился в Таллине лишь полвека спустя — в 1685 году. Возведен он был на углу улиц Лай и Айда в духе барокко: требования архитектурного стиля, ценившего строгую симметрию фасадов, заставили зодчего прибегнуть к курьезному элементу декора.

Приблизительно века полтора спустя — уже в эпоху классицизма — он был применен в таллинской архитектуре еще раз: при перестройке средневекового домовладения на улице Ратаскаеву. Впрочем, совсем не исключено, что владелец предпринял ее накануне свадебного банкета: не коварного повелителя преисподней, разумеется, а своего. Или же — кого-нибудь из домочадцев.

* * *

В ресторане, что обосновался в доме «чертовой свадьбы», позаимствовав у него в качестве названия его точный адрес, снять зал для свадебного пира, разумеется, можно.

Набравшись храбрости, конечно, можно при желании провести первую брачную ночь в комнате за окном с «окаменевшими гардинами» — над заведением общепита ныне расположены апартаменты для гостей. Являются ли им во снах женихи и невесты ганзейского Ревеля, пышные пиры средневековых свадеб? Многочисленные туристические форумы интернета хранят на этот счет молчание.

Следовательно, остается только одно — выбрать направлением свадебного тура Таллин. Или отправиться сюда в поездку, отметив очередную годовщину заключения брачного союза. И удостовериться на личном опыте: «Уста любимой слаще здесь стократ, чем лучших поваров произведенья» — так же, как и во времена поэта Флеминга четыреста лет тому назад.