Талорис

Кожа у Шерон была горячей, точно раскаленный металл, но Бланка не разжимала пальцев, позволяя указывающей вести себя по городу, что был для нее точно кости китов, разбросанные по галечному пляжу. Нити здесь истлели и походили на старую паутину.

Госпожа Эрбет чувствовала, как песок колет кожу, и наклоняла лицо с повязанным на него платком, чтобы хоть как-то защититься от бури. Идти оказалось тяжело, но Шерон тащила ее вперед.

Она сильно изменилась, ее контур все время плыл и сиял слишком ярко и в то же время страшно, захватывая паутинки даирата, вплетая их в себя, и теперь за указывающей… нет… некромантом тянулся шлейф, словно фата у богатой даренской невесты, и Бланка с ужасом осознала, что если сейчас захочет, то может соткать из этих нитей нечто прекрасное или, наоборот, чудовищное, нужно лишь постараться.

Внезапно ветер стал слабее, Шерон ввела ее в какое-то здание, слишком большое, чтобы можно было оценить размеры странным зрением Бланки. Она сняла с лица повязку, чувствуя запах пыли, костей и не то смолы, не то масла.

— Где мы?

— Это башня, полная мертвых, — сказала указывающая. — Побудем здесь.

Бланка оперлась на один из саркофагов, слушая вой ветра.

— Там ты меняла нити. Рисовала ими.

— Что? — не поняла Шерон.

— Касалась стен, и появлялся узор.

— Ты это видела? Хм… Я оставляла дорогу для Лавиани. Давай уйдем в глубину, мы слишком близко от входа, если солдаты зайдут, то сразу найдут нас.

Бланка позволила вновь увести себя. Они долго шли коридорами со стенами, похожими на соты, затем лестницей, влажной от сырости и пахнущей мертвыми даже спустя сотни лет. Стоило подумать, что сказал бы отец, если бы знал, куда приведет ее месть.

В могилу. В буквальном смысле этого слова.

Шерон окружила себя коконом спокойствия, не обращая внимания на крики, стоны, просьбы, мольбы и… ненависть. Все находящиеся в склепах, саркофагах, гробницах и нишах ненавидели ее. За то, что она жива и может приказывать им. И хозяева башни подчинятся, станут теми, кем пришедшая захочет их сделать. Изменит, превратит в чудовищ. Хозяйка мертвых, которую давно никто не ждал, вернулась в место, где спало ее страшное оружие.

— Они здесь! — внезапно сказала Бланка, поворачиваясь в сторону входа. — Они здесь!

Ярелу, несмотря на ненастье, удалось собрать вокруг себя с десяток человек. Карифцы преследовали беловолосую женщину, ныряя следом за ней в склепы, пробегая сквозь здания, перепрыгивая через могилы, пиная ногами откатывающиеся черепа.

Без стрел она стала неопасна и теперь могла лишь убегать. Жалкая и дрожащая перед скорой расправой. Чужестранка петляла точно заяц, то и дело выскакивая на улицу, надеясь запутать преследователей.

Ярел пропустил момент, когда мелькнувший стальной искрой метательный нож убил его лейтенанта, лишь зарычал от злости, а потом содрогнулся от отвращения — десятки насекомых врезались в него, поползли по одежде.

Ругаясь, он стряхнул с себя саранчу, и в этот миг среди его людей возникло нечто. Горбатая высокая фигура в плаще из песка, она посмотрела прямо на него — и Ярел узнал лицо своей матери, что умерла уже много лет назад.

Лавиани наслаждалась. Это было грандиозно, и охотники совсем обезумели от ярости и желания до нее добраться. Вели себя точно павианы, которые гнались за бананом, привязанным к веревочке.

Сперва она уничтожила все посты на перекрестках, затем взяла в оборот фланги, а после, прикончив должное количество глупцов, начала уводить их на восток, в новые районы, подальше от башен. Как раз успела до начала бури.

Убегая, по пути отправила на ту сторону еще нескольких. Теперь сойка плясала вокруг них, появляясь то тут, то там, перерезая глотки, причиняя как можно больший ущерб, и сделала бы еще гораздо больше, если бы не появилась та тварь.

Чудовище материализовалось прямо в толпе гвардейцев, и по стенам, костям и склепу во все стороны плеснула первая кровь. Лавиани не собиралась ждать, когда на нее обратит внимание порождение ирифи, и бросилась наутек.

— Пора, — сказала Шерон, бросая на землю кости, горящие белым огнем.

Они находились в мрачном треугольном зале, чьи стены вяло шевелились. Миллионы насекомых собрались здесь, и миллионы странных глаз со всех сторон смотрели на женщин. Вместе с ними смотрели и сулла. Двенадцать страшных созданий медленно стягивали кольцо, и Шерон подняла левую руку, сжимая ее в кулак.

Теперь она ощущала легкость во всем теле, а еще с удивлением поняла, что Дакрас опять была права. Ибо каждый мертвый это не только ее слабость, но и ее сила. Что они готовы отдать ей все, что осталось, чтобы помочь.

И Шерон была готова воспользоваться этой помощью. Она потянулась к могилам, к сотням лежащих перед ней, вбирая в себя их страхи, боль, ненависть… и необъяснимую радость.

Браслет впился глубоко в кожу, разрезая ее, заставляя течь кровь.

И тогда башню затопил белый свет.