Талтос

Эш быстро оглядел магазины на Брук-стрит слева от себя, потом посмотрел вдоль Спеллинг, изучая магазины и прохожих.

Напротив набитого людьми магазина одежды стояли мужчина и женщина. Майкл Карри и Роуан Мэйфейр. Это должны были быть они.

Сердце Эша буквально остановилось на секунду.

Ведьма и маг! Вот они!

Оба смотрели на него, и у обоих были те особые ведьмовские глаза, испускавшие очень слабый свет, какой всегда есть в глазах чародеев.

Эш восхищенно смотрел на них. Что именно заставляет светиться их глаза? Когда он касался чародеев, если он действительно это делал, они всегда были теплее других людей; а если бы он приложил ухо к их головам, то услышал бы низкий органный гул, которого никогда не замечал в других млекопитающих или людях, — только в чародеях. Хотя редко, очень редко, он слышал такое же мягкое, шепчущее гудение в теле какой-нибудь живой собаки.

Боже праведный, что за чародеи! Много времени прошло с тех пор, как он видел ведьму и мага такой силы, и никогда еще он не встречал более сильных. Эш застыл на месте. Он просто смотрел на них и пытался освободиться от притяжения их глаз. Нелегкая задача. Эш гадал, так ли трудно им оторваться от него или нет. И оставался настороже.

Этот мужчина, Майкл Карри, был кельтом до мозга костей. Он, пожалуй, родился в Ирландии, а не в Америке. В нем не было ничего не ирландского — от вьющихся черных волос до сверкающих голубых глаз и шерстяной охотничьей куртки, которую он явно носил в силу моды. И еще мягкие фланелевые брюки… Майкл был крупным мужчиной, сильным мужчиной.

«Отец Талтоса и его убийца!» — потрясенно вспомнил Эш. Отец… убийца.

А женщина?

Она была очень худой и невероятно красивой, хотя и абсолютно на современный лад. Прическа у нее была простой, но волосы, окружавшие узкое лицо, роскошными. И одежда тоже была соблазнительной, рассчитанно откровенной, почти демонстративно сексуальной. А ее глаза пугали куда сильнее, чем глаза мужчины.

На самом-то деле у нее были мужские глаза. Как будто верхняя часть ее лица была позаимствована у какого-то существа мужского пола и водружена над нежным, широким, очень женственным ртом. Но Эш часто видел подобную серьезность и агрессивность в современных женщинах. Вот только эта была… ведьмой.

Оба они обращали на себя внимание.

Они не разговаривали друг с другом и не двигались. Но они были вместе, и одна фигура частично перекрывала другую. Ветер не доносил до Эша их запаха. Он дул в другую сторону, что означало, строго говоря, что это они должны были его почуять.

Женщина внезапно нарушила неподвижность, но лишь слабым шевелением губ. Она что-то прошептала своему спутнику. Но тот продолжал молчать, все так же рассматривая Эша.

Эш расслабился. Он естественно уронил руки вдоль тела, что делал редко, из-за их длины. Но эти двое должны были видеть, что он ничего не скрывает. И пошел обратно через Брук-стрит, очень медленно, давая им возможность уйти, если бы они захотели, хотя сам молился о том, чтобы они остались.

Он еще медленнее зашагал к ним по Спеллинг. Они не тронулись с места. Внезапно какой-то прохожий случайно наткнулся на Эша и с шумом уронил на тротуар бумажный пакет, полный всяких мелочей. Пакет разорвался. Мелочи рассыпались.

«Вот именно теперь!» — подумал Эш, но быстро улыбнулся и, опустившись на одно колено, принялся собирать рассыпавшееся.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Оказалось, что налетела на него пожилая женщина, которая тут же засмеялась и сказала, что он слишком высок, чтобы нагибаться и заниматься таким делом.

— Я ничего не имею против. Это же я виноват, — возразил Эш, пожимая плечами.

Наверное, он уже был достаточно близок к магам, чтобы они могли слышать его, но не позволил себе выказать страх.

У пожилой женщины была еще и большая матерчатая сумка, висевшая на плече. Наконец Эш собрал все ее маленькие пакетики и сложил их в эту сумку. Женщина ушла, помахав ему рукой, и он вежливо и уважительно махнул в ответ. Колдуны так и не сдвинулись с места. Эш это знал. Он чувствовал, что они наблюдают за ним. Он ощущал ту самую силу, что заставляла их светиться в его глазах, и, возможно, ту же самую энергию. Он не знал. Теперь между ними было от силы двадцать футов.

Эш повернул голову и посмотрел на них. Он стоял спиной к проезжей части и отчетливо видел отражение их обоих в стекле витрины, битком набитой платьями. Как пугающе оба они выглядели… Свет, исходивший от Роуан, отразился в его глазах слабым блеском, и теперь он уловил ее запах… обескровленный. Ведьма, которая не могла выносить ребенка. Запах мужчины ощущался сильнее, и его лицо было еще страшнее. Мужчина был полон подозрений и, может быть, даже ярости.

Под их взглядами Эша пробрало холодом. «Но не могут же все тебя любить, — подумал он с легкой улыбкой. — Даже не все ведьмы могут тебя любить. Это было бы слишком. Важным было лишь то, что они не сбежали».

Он снова двинулся к ним. Но Роуан Мэйфейр поразила его. Она вдруг подняла руку к груди и пальцем показала, чтобы Эш посмотрел на другую сторону улицы.