Талтос

– Нет, здесь тепло. И спокойно…

Юрий услышал, как тихо хлопнула дверь, но глаз не открыл. Он уже ускользнул вдаль, прочь от всего, и в реальности сна, захватившей его и потрясшей, увидел Мону, сидевшую на ее собственной кровати и манившую его к себе. Волосы между ее ногами были рыжими, но темнее, чем на голове.

Юрий открыл глаза. На мгновение он ощутил лишь охватившую его темноту, тревожащее отсутствие света, который должен был быть здесь. Потом, постепенно, он осознал, что рядом с ним стоит Эш и смотрит на него сверху вниз. В приступе инстинктивного страха и отвращения Юрий застыл, и его глаза остановились на длинном шерстяном пальто Эша.

– Я не собирался забирать тот снимок, пока ты спишь, – шепотом произнес Эш. – Не беспокойся. Я пришел, чтобы сказать тебе, что должен этой ночью отправиться на север, навестить ту горную долину. Вернусь завтра и хочу найти тебя здесь, когда приеду.

– Я поступил не слишком умно, да? – спросил Юрий. – Показав тебе ее лицо. Я был дураком.

Он все еще смотрел на темную шерстяную ткань. А потом увидел прямо перед своим лицом белые пальцы правой руки Эша. Юрий медленно повернулся и посмотрел вверх. Близость большого лица высокого человека привела его в ужас, но он не издал ни звука, а лишь пристально посмотрел в глаза, вглядывавшиеся в него с откровенным любопытством, а потом перевел взгляд на огромный рот.

– Кажется, я схожу с ума, – сказал Юрий.

– Нет, не сходишь, – ответил Эш. – Но с этого момента ты должен стать умнее. Спи. Не бойся меня. И оставайся здесь, в безопасности, с Сэмюэлем, пока я не вернусь.

Глава 4

Морг был маленьким, грязным и состоял из четырех тесных помещений со старой белой кафельной плиткой на стенах и полу, с ржавыми стоками и скрипучими металлическими столами.

Роуан подумала, что такое может быть только в Новом Орлеане. Только здесь могут позволить тринадцатилетней девочке войти в морг, увидеть тело и заплакать.

– Выйди отсюда, Мона, – велела она. – Дай мне осмотреть Эрона.

Ноги у нее дрожали, а руки и того пуще. Это было похоже на старую медицинскую шутку: ты сидишь почти парализованный, скрюченный, и кто-то спрашивает: «А чем ты зарабатываешь на жизнь?» – а ты отвечаешь: «Я не-не-нейрохирург!»

Роуан оперлась о стол левой рукой и подняла простыню, накрывавшую тело. Машина не задела лицо. Это действительно был Эрон.

Морг не место, где можно было выразить Эрону почтение, вспомнить его бесконечную доброту и тщетные попытки помочь ей. Возможно, лишь один образ, вспыхнувший ярко, мог заслонить собой грязь, вонь и ужасный вид некогда достойного тела, превратившегося в бесформенную груду на испачканном столе.

Эрон Лайтнер на похоронах ее матери. Эрон Лайтнер берет ее за руку и помогает пройти сквозь толпу абсолютно незнакомых людей туда, где собралась ее родня, приблизиться к гробу матери. Эрон, понимающий, что это именно то, чего хотела Роуан и что должна была сделать, – взглянуть на любовно подкрашенное и надушенное тело Дейрдре Мэйфейр.

Но никакая косметика не коснулась мужчины, что лежал здесь, недостижимый и абсолютно безразличный, его сверкающих седых волос – символа мудрости, всегда сочетавшейся с необычным жизнелюбием. Светлые глаза Эрона оставались открытыми, но были, безусловно, мертвы. Его губы расслабились, приняв, наверное, более естественные очертания, говорившие о жизни, прожитой с удивительно малой толикой горечи, гнева или злости…

Роуан положила ладонь на лоб Эрона, слегка отодвинула в сторону волосы, потом вернула их на место. Она сочла, что смерть наступила меньше двух часов назад.

Грудь Эрона была раздавлена. Кровь пропитала рубашку и пальто. Без сомнения, его легкие моментально разорвались, но еще до этого сердце, скорее всего, было смято.

Роуан нежно коснулась его губ, чуть раздвигая их, как будто была его возлюбленной и поддразнивала Эрона, собираясь его поцеловать. Глаза Роуан увлажнились, а чувство печали внезапно стало необычайно глубоким… Ей вспомнились запахи похорон Дейрдре, всепроникающий аромат белых цветов. Рот Эрона был полон крови.

Роуан заглянула в его глаза, не ответившие ей взглядом: «Понимаю тебя, люблю тебя!» Да, он должен был погибнуть мгновенно. Первым умерло сердце, не мозг. Роуан опустила его веки и задержалась на них пальцами.

Кто в этой темнице смог бы провести правильное вскрытие? Посмотреть только на пятна на стенах… Дурные запахи, вонь из ящиков.

Роуан сдвинула простыню дальше, а потом отбросила ее в сторону, то ли неловко, то ли нетерпеливо – она и сама не могла бы сказать. Правая нога была раздроблена. Ясно: нижняя часть ноги была совсем оторвана, ее потом просто вложили в шерстяные брюки. На правой руке осталось всего три пальца. Другие два полностью отсутствовали. Кто-нибудь догадался их подобрать?

Раздался какой-то скрип. Это вошел китаец-детектив, и гравий, прилипший к его подошвам, издал этот ужасный шум.

– Вы в порядке, доктор?

– Да, – ответила Роуан. – Я почти закончила.

Она обошла стол. Положила одну ладонь на голову Эрона, вторую на его шею и замерла, думая, прислушиваясь, ощущая.