Там...

— Там. — Он кивнул в сторону еле заметного проблеска среди деревьев. А искристые глаза продолжали смеяться надо мной.

Я заставила себя спокойно дойти до деревьев, а потом рванула к огням, не останавливаясь.

Как он в полутьме через минуту все про меня понял? Неужели при всех моих стараниях, я настолько отличаюсь от всех живущих здесь?

У своей повозки я наконец остановилась и чуть не сшибла Таюшку, собирающуюся туда влезть.

— Ты чего так долго? — Она недовольно зевнула. Потом посмотрела на меня внимательнее, прикинула что-то в уме.

— Видела их, что ли?

— Видела. Даже разговаривала.

— Да? — она обрадовалась как ребенок. — И как?

— Странно…

— Что странного? О чем вы говорили?

Я рассказала про свою слежку.

— Значит, обнюхал? Ты так думаешь? — засмеялась Таюша. — А ты что?

— А я боднула его в ответ. Довольна?

Мы залезли в повозку и стали укладываться.

— Да чего от тебя ожидать? — Таюшкин голос в темноте осуждающе меня уколол. — Ты со всеми бодаешься.

Прошло три дня, и теперь вечерами все собирались вокруг большого костра, ели общую похлебку, разговаривали, рассказывали истории, небылицы, пели песни, даже танцевали. Вечерние посиделки нравились мне больше всего. Напоминали они мне детство и пионерский лагерь. Я брала с собой свой плащ и часто засыпала прямо там, слушая очередную историю.

Кирд прилепился к нам намертво. Днем он то и дело под любым предлогом подъезжал к нашему фургону или просто приходил поболтать. Таюшка встречала его всегда с большой радостью, и я уже начала подозревать, что оставленный ею дома жених отходит на второй план. А так как под бдительным оком бабушки быть наедине с парнем или высказывать ему свое расположение строго запрещалось, то Таюша тащила все время меня с собой, и на совместных выгулах и на посиделках у костра я все время была рядом, на всякий случай.

— А как же твой жених? — спросила я Таюшку в первый же день после ее кокетства с парнем. На что она ответила мне очень разумно, что ничего плохого она не делает покамест, а сын торговца — хорошее знакомство. Я долго хохотала над ее практичностью, особенно мне понравилось слово «покамест».

— Таюш, он же вертопрах, с ним спокойствия не будет, зачем он тебе нужен?

— А красивый он, Лика. Правда ведь?

— Правда, — соглашалась я. — Ну, ты дуреха, вот увидишь, ничего не получится, он играется просто.

— А с тобой не играется?

— Да я хоть понимаю к чему все идет…

— А ну и ладно…

В караване было еще две девушки. Так Кирд умудрялся окучивать всех сразу, поспевая тут и там. Девушки быстро сообразили, что веселее и интереснее с нами, и наша кампания пополнилась. За ними прибился еще парень. Теперь основу всего веселья и суматохи у костра составляла наша шестерка.

С Кирдом же у нас постепенно возникла негласная договоренность, он не трогает и не задирает меня и Таюшку, я не включаю «язву». Иногда он забывался, и тогда весь караван замирал от восторга, выслушивая нашу перепалку.

Тем не менее, Кирд перестал меня раздражать. Он умел развеселить и по вечерам охотно травил байки и пел песни вместе со всеми. Он довольно неплохо разбирался в людях и иногда, когда не дурил, с ним было интересно поговорить и поспорить.

— Ты вот зачем из дома ушла? — спросил он, когда Таюшку уже загнали спать в повозку и большинство путников рассосались по своим местам для сна.

— Получилось так, — я задумчиво смотрела на огонь костра.

— У вас ведь там все по-другому, ну откуда ты к нам явилась. Не вписываешься ты сюда, стараешься, а не вписываешься. Зачем надо было уходить, если не нравится тут? — он изогнулся и растянулся рядом со мной полумесяцем, подперев голову рукой и ногами как бы невзначай теребя мой кросовок.

— Да кто сказал, что не нравится? Да и вписаться особо не хочу. Судьба у меня такая, значит. Когда пойму, чего хочу, да зачем я здесь, тогда и смысл вселенной постигну, — улыбнулась я сама себе.

— В судьбу веришь?

— Я сама не знаю, во что верю. Знаешь, со мной за последнее время столько всего произошло, что про судьбу и веру не мне точно рассуждать. И оставь мою ногу в покое.

Мы оба долго молчали.

— Я тоже не знаю, что мне делать. Отец хочет, чтобы торговлей занимался… Оно, конечно прибыльное дело, при деньгах всегда. Да только, кажется мне, что не мое это. Воротит.

— А чего хочешь сам?

— Не знаю, мир посмотреть, интересного чего-то хочется, необычного. А то скука и однообразие.

— Будь осторожен в своих желаниях, могут исполниться, — я мрачно усмехнулась. — Мне тоже подвигов хотелось, вот теперь я здесь, еду незнамо куда незнамо зачем. А насчет мир посмотреть, так ведь торговцы — они везде ездят, вот и посмотришь. У тебя язык хорошо подвешен, тебе как раз договариваться со всеми.

— Думаешь?

— Ну, утверждать не буду. Но на путешествия и удовольствия деньги нужны, а это уже — работа… Кирд?

— У?

— Если ты думаешь, что я не замечаю, как ты перемещаешь по мне свою ногу, ты сильно ошибаешься.

— А тебе не нравится? — он сильнее забросил свою ногу и обвил ею мою, притягивая к себе.

— Может быть и понравилось бы, не будь ты таким бабником и не будь тебе все равно, на кого направлять свои флюиды.