Там чудеса…

– Король Марк, сеньоры бароны, прекрасные королева, прекрасные дамы! Не хотите ли послушать скорбную и жалобную повесть о моей злосчастной любви? Я расскажу ее для тех из вас, которые любят, и ни для кого иного. Слушайте, и каждый увидит, есть ли боль сильнее моей боли. Смерть держит меня в своей пасти. Не глотает, но и жить не дает.

– Кто же, дружок, твоя возлюбленная? – с улыбкой спросил король Марк.

– Разве ты не знаешь, король? Я люблю королеву Изольду и пришел, чтобы увести ее с собой. Ты давно уже ее любишь, король, она наскучила тебе. Давай устроим мену. Я дам тебе мою сестру, черноволосую красавицу. Ее родила в море кит – рыба, вскормила тигрица своим молоком. А ты отдашь Изольду Золотоволосую.

Громко засмеялся король. Ох как умеет потешить шут!

– Но почему, дружок, ты думаешь, что пойдет за тобой королева?

Ты же не слишком красив…

– король Марк, я столько претерпел ради любви своей к Изольде!

Я, как олененок, скакал за ней по лесу, бросался в пропасть. Из – за нее тоскует и жалуется мое сердце, а она не узнает меня. Прикажи ей любить меня. Прикажи, король!

Завизжали струны лютни под рукою шута, закрутился он волчком, запрыгал так смешно…

Не останавливается от смеха король Марк, хохочут безудержно рыцари и дамы.

И вдруг замерло сердце Изольды. Голос, такой любимый голос, он только у…

– Хорошо, хорошо, дружок, прикажу, – говорит сквозь смех король. – Но ты не сказал нам, какой землей владеешь? Куда увезешь с собой королеву? Как зовут тебя?

– Зовут меня Тантрис.

– Тантрис, Тантрис? Что говорит этот урод, он издевается надо мной, хочет напомнить мне Тристана, – подумала в смятении Изольда.

– государь, он пьян, этот шут, прикажите его прогнать прочь!

– потерпите, дорогая, – ответил король Марк. – Пусть еще потешит нас, он такой забавный.

– Видно, зажился я на свете, – раз не узнает меня золотоволосая Изольда, – думал Тристан, а вслух произнес:

– Милостивый государь, я землей не владею. Не на земле и не на небе живу я. Увезу с собой королеву в стеклянной ладье на волшебный остров Авалон, где не будет она знать никаких печалей. Там, на далеком волшебном острове, всегда звучат бретонские песни. Вот послушайте одну из них.

И вдруг смешными нелепыми прыжками приблизился шут к королеве, сел у ее ног, провел осторожно пальцами по струнам лютни, и зазвучал любимая любимая песня Изольды.

Но уже настало время охоты, бьет конь копытами, лают псы в нетерпении, да и шут уже успел наскучить королю Марку.

Умчался король Марк со своими верными рыцарями на охоту. Королева Изольда сказалась больной и не поехала на охоту. У себя в покоях горько жалуется прекрасная Изольда верной служанке Бренгене:

– В недобрый час пришел этот шут в замок – и без того жизнь моя беспросветна, печальна и тяжка. Шут словно читает в моей душе, знает то, что ведомо лишь тебе и Тристану. А как? Откуда он это знает?

– Мне кажется, госпожа моя, что это сам Тристан и есть.

– Нет, нет, Тристан так строен, так прекрасен, а этот шут горбат, уродлив, мерзок. Мне страшно, Бренгена.

И вот притащился шут в покои королевы, приплясывая, волоча ногу.

– Что тебе нужно от меня? – в отчаянии крикнула королева.

– Королева Изольда, ты не узнаешь меня? Я – Тристан.

– Нет, нет, ни твой крикливый голос, ни твои шутки, ни ты сам – ничто не напоминает мне Тристана

– Ты могла не узнать моего лица, моего голоса, но разве не услышишь ты, как стучит мое сердце?

Вдруг в покои королевы ворвался пес. Бросился он на грудь Тристана, едва не сбил его с ног. Лизнул в лицо с радостным визгом. С того самого дня, как покинул Тристан замок, редко поднимался пес со своей подстилки, скулил – тосковал по любимому хозяину.

– Смотри, королева Изольда, мой пес меня узнал, – печально сказал Тристан.

Но уже припала к груди Тристана королева.

Омыл лицо свое Тристан, выпрямился и вернул себе свой прежний прекрасный облик.

Не успели любящие порадоваться друг на друга, не успели наговориться, как уже встревожилась Бренгена.

– Слышите, трубит охотничий рог? Это возвращается с охоты король Марк. Бегите, господин мой, бегите!

И тогда воскликнула королева Изольда:

– О жестокая любовь! Она дарит недолгую радость и долгую муку – на всю жизнь

Тристан возразил ей:

– Нет, королева, не браните любовь, владычицу нашу. Сильна радость любви: один миг ее стоит больше, чем тысяча жизней, проведенных в тусклой тьме, без света любви.

Прощайте королева, навсегда прощайте!

***

И вновь рыщет Тристан по пыльным и узким дорогам; скитаясь, он искал смерти в бою, но не встретил ни разу равного себе противника.

Стали говорить при дворе короля Артура:

– Тристан из Лоонойса превзошел всех рыцарей Круглого стола своими подвигами.

Дошли эти высокие признательные для Тристана слова до герцога Андрэта, и еще сильней загорелись в его сердце ненависть и злоба. Он приютил у себя сенешаля, изгнанного королем Ирландии. Вдвоем сговорились они убить Тристана, но не в честном поединке, не как рыцари, а как вероломные коварные предатели.

Герцог Андрэт устроил засаду на пути Тристана, а сенешаль метнул ему в спину отравленное копье.