Там, где бьется артерия (сборник)

«…Вчера приехал этот пес поганый, опять у меня началась черная полоса. Оголодал, видать, урод. Ма вечером только вышла корову подоить, он сразу ко мне клеиться начал. Я его отшила, типа, пошел на хер, кобелина! Ну а у него все тот же козырь – будешь упрямиться и выеживаться, сдам твою матуху ментам. Срок ей отмотают – мало не покажется. Еле вырвалась и убежала».

Следующая запись, как это можно было понять, была сделана через несколько дней после предыдущей.

«…Ходила к Анютке. Она, конечно, не подарок, но хотя бы не злыдня. И не трепло. С ней можно поговорить по душам, поплакаться на свое житье, она не побежит звонить по всему хутору. Рассказала ей про вчерашнее. Пес, падло, меня подловил-таки. В клубешнике просидела допоздна, а утром проспала. Мать ушла на работу – разбудить меня, видите ли, не захотела, пожалела. А он тут же, козлина гнилой, этим воспользовался. Горло сдавил и начал свою паскудную долбежку. Как же я его ненавижу! А может, отравить его? Уж отсидеть, да знать, что этой твари больше нет, и мучить меня больше некому?..»

Очередная запись:

«Ура! Пес укатил на вахту, хоть дома теперь смогу пожить. Сколько можно ночевать у подруг? Даже не пойму, ма насчет того, что пес ко мне пристает, догадывается или только притворяется, будто ничего не видит? Вчера была у Нинки, там ко мне подрулил Славка Кабанов. Пацан он ничего так, но занудный уж очень. С ходу начал просить. Мол, чего ломаешься-то? А я ему что, дешевка подзаборная? Послала прямым текстом. Обиделся. Да ну его! Корчит из себя красавца писаного, да еще и пацанам треплет, будто почти всех девчонок на хуторе перепробовал. Брехло дешевое! Уж у меня-то с ним точняк ничего ни разу не было. Ему Федька за брехню морду уже бил – Славка и его сеструху приплел к своей «коллекции». Может, с Федькой замутить? Что-то он последнее время ко мне неровно дышит…»

Пролистав записи, Лев наткнулся на запись, сделанную уже весной:

«…Вот ведь денек вчера выдался! Утром чуть не грохнула пса. Ему дня через два ехать на вахту, а я все это время дома почти не бывала. Подловить меня у него не получается. Он из-за этого психует и истерит. Да и черт с ним! Попробовал меня зажать, когда домой на пару минут забежала, а я схватила мясорубку, да его по чану так долбанула! Он чуть кони не двинул. Я сразу смылась, до вечера у Анютки просидела, помогала ей пеленать Кирюшку. Такой клевый пацаненок! Может, самой родить? Потом пошла на танцы. Из клубешника провожал Федька. А целоваться, салага, не умеет. Пришлось дать мастер-класс. Он в отпаде. Все никак не хотел отпускать. Сегодня утром услышала про дядьку Жорку Артемьичева. Аж дурно стало. Говорят, что его упырь загрыз. Жуть!.. Менты приезжали, с собакой бегали. Только собака сразу же хвост поджала и наутек. Может, и в самом деле у нас упырь завелся? Нинка говорит, он со старого мельничского кладбища мог прийти…»

Очередная запись вновь касалась происшествия на хуторе:

«…Да что ж у нас творится-то?! На этот раз пропал без вести Хамидов Руслан. Девчонки говорят, что его мог забрать к себе Вий, который поселился в Ведьминой балке. Теперь вечером бывает даже страшно выйти на улицу. Что ж за мерзость у нас тут прижилась? Менты так ничего и не раскрыли, и не нашли. Что, ждут, когда упыри к Вию весь хутор перетаскают?! Приезжал с Гусихи батюшка, завтра будут проводить крестный ход. Может, тоже пойти? Вдруг зачтется и упырь меня не тронет?..»

Запись, сделанная в начале мая:

«…С Федькой разбежались. Он начал клеиться к Машке Фокиной, думал, что я не узнаю. А она сама мне об этом рассказала. Какие же они, эти пацаны, бывают козлы! Зря только поддалась на его уговоры. Все они такие, остолопы. Свое урвал и – в кусты, а ты сама, как хочешь, так и расхлебывайся. Да и начхать! Я только-только с Федькой разобралась, из клубешника вышла, а ко мне Мишка подруливает. Типа, давай провожу. Ну, ничего, не наглел. Только за плечо и решился обнять. И, главное, что-то такое намекает насчет ЗАГСа. А что? С ним бы я ужилась. Так-то он малость психованный, но не сволочь – факт. Да и вообще при нынешних делах на хуторе без парня не обойтись. Артемьичева, вон, похоронили, уже двое без вести пропали… Как жить дальше? Надо отсюда сваливать. За этот месяц семей уже пятнадцать уехало. Страшно!..»

Пробежав глазами еще несколько записей сугубо личного содержания, в которых повествовалось и о домогательствах «пса», и о развитии отношений с Романчуком, который с какого-то момента заговорил о покупке кольца, Гуров увидел запись начала июня: