Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

Умение приходит вместе с постоянной практикой. Конечно, мы часто делали свою работу в состоянии сильной усталости. Но мы были молодыми, сильными и невероятно выносливыми. Бессонные ночи не влияли на заботу о пациентах — это стало рефлексом. Но разработка стратегии — синтез знаний, опыта и рефлексов — становилась гораздо уязвимее для решений утомленного мозга. И все же его реакции были быстрыми, вероятно, рабочее состояние поддерживалось адреналином, который попадал в нашу кровь во время стрессовых ситуаций. Сон властвовал над нами. Но не брал верх! Я наблюдал во время операций опасные пошатывания ассистентов, готовых упасть, если бы не встряска, возвращающая их к действительности.

Много лет спустя, с возрастом я ощутил, как исчезает живость ума после бессонной ночи. Я с удивлением обнаружил, что иду на компромиссы, которых раньше никогда бы не потерпел. С единственной целью: быстрее закончить операцию, чтобы поскорее обрести покой. Именно в результате такого опыта я решил перенести на следующий день запланированную операцию из-за того, что ночь была очень неспокойной. И вот я пришел к пациенту, операция которого назначена на утро, и начался почти неизменный диалог:

— Мне жаль, но мы сегодня не будем делать вам операцию.

— Как же так, доктор! Я провел беспокойную ночь, очень волновался. Но сейчас я готов. Психологически я так долго на нее настраивался.

— Я охотно вам верю, но сейчас не готов я. У нас была бурная ночь в операционной. Честно говоря, я бы лучше перенес вашу операцию на завтра.

При этих словах они все смотрят на меня немного растерянно, а потом, вдруг проявляя понимание, меняют гнев на милость:

— Ну конечно, доктор, тогда никаких проблем! Можно даже отложить ее на послезавтра, если вам так нужно.

Я уже предчувствовал этот разговор через несколько часов, когда к этому ребенку вернутся краски жизни.

Между двух облаков снова показалась луна. Надо же, сейчас полнолуние! Я видел в этом знак, который вызвал у меня улыбку: «А может быть, сегодня еще и пятница, тринадцатое?» И в памяти всплыло: «Кто согласен дежурить в пятницу тринадцатого числа в ночь полнолуния?» Мне стало еще веселее, ведь ответ был так очевиден: «Конечно мы! Мы же обожаем эти „ночи длинных ножей“!» В ту пору мы были готовы подраться за то, чтобы дежурить все ночи в пятницу 13-го и все ночи в полнолуние. Вот до чего мы хотели деятельности.

Вот до чего мы хотели изменить ход вещей.

Вот до чего мы хотели жить полной жизнью.