Там, где бродят кенгуру

Вероника щёлкает фотоаппаратом, делая один снимок за дру- гим. Ребёнок бело-розовый, как зефир, и красоты необыкновен- ной, а самое важное, сразу видно – здоров! И роженица улыбается.

Слава богу, всё хорошо!

Девять часов утра…

Мне вручают ножницы, и предлагают самой перерезать пуповину. Это – волнистая, упругая, голубая кишка, которая ещё соединяет мать и дитя. Я стараюсь не показать своё волнение, страх и делаю это!

Медсестра осматривает вышедшую плаценту – орган светло- лиловый, килограмма на два. Если она не повреждена, всё идёт правильно, очистка матки не нужна. А она целая!

– Плаценту заберёте с собой? – спрашивает меня медсестра.

– А-а-а… надо? – теряюсь я. Мне вообще немного не по себе, ведь на родах я присутствую впервые. А как отнестись к ТАКОМУ предложению? Но, раз предлагают, надо брать! И я соглашаюсь.

Мы снова болтаем.

Взглянув на часы, я говорю:

– За разговорами чуть не пропустили юбилей: у человека круглая дата – целый час жизни!

– За это надо выпить! – говорит Вероника, и приносит всем по чашке кофе.

Побыв ещё немного в палате, мы благодарим персонал, по- здравляем уставшую роженицу, которой хочется спать, прощаемся и выходим на улицу. В моих руках – пластмассовое белое ведёрко с… плацентой. Я приеду домой и закопаю её под куст с самыми красивыми цветами. Зачем ей, в самом деле, может быть, валяться где-то на помойке?

23 июня 2013 года… Такой важный день…

– Две тройки в дате рождения – это хорошо! – говорит Вероника, которая немного «балуется» нумерологией.

– И хорошо, что не в день начала Великой Отечественной войны, – добавляю я.

Во всём мире разгорается новое, прекрасное утро!

Для кого-то – первое!

Как хорошо, когда на Земле просто всё идёт своим чередом – встаёт солнце, дышит море, поют птицы, появляются дети!

Ай из ю нэйбо!

«Кто много ездил – тот многое повидал,

Кто много читал, тот многое уразумел»

(узбекск. пог.)

Едем из соседнего городка в свой по прекрасной дороге. Смотрю вокруг во все глаза – надо всё запомнить, понять! Вот страшный плакат: гора черепов, увенчанная крестом! Потом встречается другой: лицо молодой девушки, истекающей кровью…

– А что здесь написано? – спрашиваю у дочери.

– «Замедлись, дурак!», – переводит она. Да-а, такой кате- горический призыв впечатляет…

Вокруг пролетают тёмные, неприветливые эвка- липтовые леса, заваленные старыми и поваленными ветром деревьями, да заросли кустов – буш. Это не наши весёлые берёзовые колки, так и манящие под свою сень! Высокая сухая трава, наверняка кишащая змеями, и проволочные заборы с табличками, напоминающими: «Частная территория», не до- бавляют желания прогуляться по такому лесу.

А никто там и не гуляет, кроме кенгуру. Только их тропы проложены сквозь эти завалы. Да-а, в таком лесу пожара не остановить! Тем более, эвкалипты выделяют эфирные мас- ла, которые способствуют горению. Леса сменяются полями красной, иногда почти вишнёвого цвета земли, а то и жёлтыми полями, поросшими степными невысокими травами, напоминаю- щими нашу степь. Вот плантации сахарного тростника, ананасов…

Иногда дорога пересекает очередную речку, небольшую на вид. Но в сезон дождей она разольётся и затопит всё вокруг, подмоет дороги и мосты, а кое-кому и создаст на дороге критическую ситуацию. Воображение рисует десятиметрового крокодила, который может внезапно вылезти из реки, и такая картина тоже не будит желания посидеть на берегу. Везде указатели – до какого уровня возможно затопление.

Но вот мы и прибыли «на место дислокации». Коттедж, в ко- тором живут мои родные, расположен в эвкалиптовом лесу. Высокие-высокие деревья, источающие целебный хвойный запах, визуально делают и небо очень высоким. Птиц на них среди негустых, вроде бы, ветвей не разглядишь. Просто не увидишь – высоко. Они разные, больше всего попугаев.

Самые экзотические – кукабары. Они похожи сверху – на сову, снизу на дятла. Перья напоминают мех животных, но самое интересное – их пение. В четыре часа ночи они на- чинают громко хохотать, и ты понимаешь: скоро утро! Ни во- робья, ни синички, ни голубя, даже вороны я за три месяца так и не увижу.

От нашего коттеджа идут три дороги, и ближайшие соседи по каждой – в полукилометре. Нагулялась я по этим дорогам! Утром с маленькой, только что родившейся внучкой и с собакой идём в одну сторону, в обед – в другую, а вечером – в третью. Дороги грейдерные, и проходящие машины притормаживают, чтобы не обдать нас пылью. Почти все водители высовываются из окон, приветливо машут руками:

– О-о, литл бэби!

Я улыбаюсь им в ответ.

– Ай из ю нэйбо! (Я ваш сосед), – пытается познакомиться со мной сосед на дорогом джипе.

Я не против…

Женщины здесь «в цене». Таких красоток, как у нас, почти не встретишь – здесь не считают нужным ни одеться, ни эффектно подать себя. Наверное, потому, что нет в этом нужды. И так заметят! И рожать не боятся – хоть от прохожего молодца! Государство позаботится, если не сам «молодец».