Там где двое

– Эй, слушайте, – сказал он, облизывая губы. Когда Джавра пошла к нему, его копье опустилось. – Я не хотел, чтобы все обернулось так…

Она выдернула меч из ножен и Шев вздрогнула – два ослепительных размытых пятна остались у нее перед глазами. Верхняя часть копья Потока упала, потом нижняя, и он остался стоять с палкой длиной со ступню Шев. Он сглотнул, бросил ее на землю и поднял руки.

– Возвращайся к хозяину, Поток, – сказал Вирран, – и на каждом шагу благодари мертвых за удачу. Скажи ему, что Вирран из Блая пляшет лишь под свою дудку.

Поток кивнул, выпучив глаза, и начал отступать.

И если увидишь там Кёрндена Кроу, скажи ему – я не забыл, что он должен мне трех цыплят!

– Цыплят? – пробормотала Джавра.

– Долг есть долг, – сказал Вирран, невозмутимо опираясь на Отца Мечей, и теперь его голое белое тело было покрыто кровью в той же мере, что и грязью. – Кстати говоря, у нас осталось еще нерешенное дело.

– Осталось. – Она медленно осмотрела Виррана сверху донизу, задумчиво сжав губы. Этот взгляд Шев уже видела, и ее сердце упало еще ниже, если такое было возможно. – Но мне пришел в голову другой способ его решить.

– Ух… ух… ух…

Шев стояла на коленях возле лужи грязной дождевой воды, бормоча все проклятия, которые знала, а их было много, с трудом вытирая кровь между грудей тряпкой, оторванной от рубахи мертвеца, и отчаянно стараясь не замечать хриплое ворчание Джавры, доносившееся из-за камня. Это как стараться не замечать, что кто-то забивает гвозди тебе в голову.

– Ух… ух… ух…

– Это ад, – захныкала она, глядя на свое замаранное отражение в грязной кровавой луже. – Это ад.

Чем она заслужила всё это? Заблудиться в этом месте без любви, без солнца, без культуры, без комфорта. В месте, окропленном слезами праведных, как говорила ее мать. Волосы приклеились к ее липкой голове, как чертовы водоросли к трухлявой лодке. Кожа натерлась, и мурашки уже не отличить от сыпи, появившейся от переохлаждения. Из носа у нее постоянно текло, и он покраснел от постоянного вытирания. Впалый живот урчал, шея в синяках болела, натертые ноги ныли, иссохшие мечты раскрошились, ее…

– Ух… ух… ух… – Ворчание Джавры усилилось, и к нему добавилось постоянное рычание Виррана.

– Ррррррррррррррр…

Шев поймала себя на размышлении о том, чем именно они там занимались, и хлопнула себя по голове, словно могла выбить эту мысль. Ей надо сосредоточиться на жалости к себе! Подумать обо всем, что она потеряла!

Курильня. Ну, это не было чем-то выдающимся. Друзья в Вестпорте. Ну, у нее не было ни одного, кому она хоть медяк могла бы доверить. Секутор. Несомненно ему намного лучше с матерью в Адуе, как бы сильно он от этого не расстраивался. Каркольф. Каркольф ее предала, черт возьми! Впрочем, Боже, эти бедра. Как можно долго злиться на кого-то с такими бедрами?

– Ух… ух… ух…

– Ррррррррррррррр….

Она влезла в свою рубаху, которая ее усилиями из просто окровавленной стала окровавленной, грязной и пропитанной ледяной водой. Она содрогнулась от отвращения, вытирая кровь из уха, из носа, с бровей.

Она пыталась делать маленькие добрые дела, когда могла, разве нет? Медяки нищим, когда могла себе позволить, и все такое? И, в конце концов, у нее были хорошие причины, так ведь?

– О, Боже, – пробормотала она сама себе, убирая с лица холодные и липкие волосы.

Жуткий факт состоял в том, что она получила не больше, чем заслуживала. Вполне возможно, что и меньше. Если это и ад, то она его полностью заслужила. Она глубоко вздохнула и выдохнула так, что ее губы зашлепали.

– Ух… ух… ух…

– Ррррррррррррррр….

Шев сгорбилась и уставилась на мост.

Она замерла, и сердце упало еще сильнее прежнего. Прямо к ее натертым ногам.

– Вы двое, – пробормотала она, медленно поднимаясь и застегивая пуговицы на рубахе. – Вы двое!

– Мы… – донесся приглушенный голос Джавры.

– Немного… – простонал Вирран.

– Заняты!

– Может, блядь, вам лучше остановиться! – завизжала Шев, выхватывая нож и пряча его за рукой. Она поняла, что застегнула пуговицы не в те дырки, и большой кусок мокрой рубахи прилип к ее ноге. Но поправлять было немного поздно. И снова из тумана появлялись фигуры. Со стороны моста. Сначала одна. Потом две. Потом три женщины.

Высокие женщины шли той же самой легкой развязной походкой, как всегда ходила Джавра. Той походкой, которая говорила, что они правят землей, по которой идут. У всех троих были мечи. Все трое насмешливо улыбались. И все трое, Шев не сомневалась, были Рыцарями Храма Золотого Ордена, и явились за Джаврой именем Верховной Жрицы Тонда.

У первой были темные волосы, заплетенные в длинную косу, перевязанную золотой проволокой, и старые глаза на молодом лице. У второй на щеке и на голове был огромный ожог, и одного уха не хватало. У третьей были короткие рыжие волосы, и ее глаза хитро прищурились, когда она осматривала Шев сверху донизу.

– Ты очень… мокрая, – сказала она.

Шев сглотнула.

– Это Север. Тут все немного влажное.

– Чертов Север. – Выплюнула та что со шрамом. – И лошадь нигде не найти.

– Ни за любовь, ни за деньги, – пропела рыжеволосая, – и поверь мне, я пробовала и то и другое.