Там где двое

– Наверное тут война, – сказала темноволосая.

– Это Север. Тут всегда война.

Вирран тяжело вздохнул, выбравшись из-за камня и застегивая ремень.

– Это унизительное обвинение нашего образа жизни, но похоже я не могу его опровергнуть. – Он поднял Отца Мечей на плечо и подошел к Шев.

– Ты далеко не такой забавный, каким сам себя считаешь, – сказала женщина со шрамом.

– Редко кто из нас, – сказала Шев, – на самом деле настолько забавный, насколько сам себя считает.

Джавра вышла из-за камня, и три женщины при виде ее нервно поежились. Насмешливые взгляды стали хмурыми. Руки потянулись к оружию. Шев чувствовала, что приближается насилие, так же неотвратимо, как растет трава, и крепко вцепилась в свой совершенно не подходящий случаю ножик. После всех драк, в которые она попадала, она должна была научиться, что надо использовать меч. Или копье. С копьем она, может, выглядела бы повыше. Но тогда придется таскать с собой эту хрень. Может, что-то с цепью, что можно свернуть в небольшое кольцо?

– Джавра, – сказала та что с косой.

– Да. – Джавра воинственно посмотрела на женщин. Тем взглядом, который, казалось, говорил, что она вмиг их оценила, и результат ее не впечатлил.

– Значит, ты здесь.

– Где же еще мне быть, кроме как там, где я есть?

Темноволосая женщина вздернула свой острый подбородок.

– Почему бы тебе не представить всех?

– Похоже, эти усилия того не стоят, раз вас всех скоро не станет.

– Окажи мне любезность.

Джавра вздохнула.

– Это Голин, Четвертая из Пятнадцати. Когда-то была мне добрым другом.

– Мне нравится думать, что мы все еще добрые друзья.

Шев фыркнула.

– Стал бы добрый друг преследовать друга по всему Земному Кругу? – И добавила себе под нос, – не говоря уже о партнере доброго друга.

Голин перевела взгляд на Шев, и в ее глазах была грусть.

– Если добрый друг поклялся. В спокойные времена она, возможно, будет плакать, что мир таков, и заламывать руки, и просить Богиню направить ее, но . . . – она тяжело вздохнула. – Она все равно это сделает. Ты же знала, что в конце концов тебя поймаем, Джавра.

Джавра пожала плечами, и мышцы на ее плечах дернулись.

– Меня всегда было несложно поймать. Проблемы начинаются, когда поймаешь. – Она кивнула в сторону женщины со шрамом, которая медленно, плавно и тихо пробиралась вдоль каньона справа. – Это Эхам, Одиннадцатая из Пятнадцати. Шрам все еще болит?

– У меня есть для него успокаивающая мазь, – сказала она, скривив губу. – И теперь я Девятая.

– Ненадолго. – Джавра подняла бровь, глядя на рыжеволосую, которая обходила их слева. – Ее я не знаю.

– Я Сабарина Шин, Четырнадцатая из Пятнадцати, и люди зовут меня…

– Всем плевать, – сказала Джавра. – Я предоставлю вам тот же выбор, который был у Ханамы, у Бирки, у Вейлен и у остальных. Возвращайтесь к Верховной Жрице и скажите ей, что я никому не буду рабыней. Никогда. Или я покажу вам меч.

Раздался знакомый хруст суставов, когда Джавра пошевелила плечами, вставая в более свободную позу и поднимая левой рукой сверток в форме меча.

Голин втянула воздух через сжатые зубы.

– Джавра, ты всегда всё так драматизируешь. Мы предпочли бы привести тебя назад, чем убивать тебя.

Вирран фыркнул от смеха.

– Клянусь, у нас только что был в точности такой же разговор.

– Был, – сказала Джавра, – и этот закончится точно так же.

– Эта женщина убийца, клятвопреступница, беглянка, – сказала Голин.

– Пфф. – Вирран пожал плечами. – А кто не такой?

– Мужик, тебе нет нужды помирать здесь, – сказала Сабарина Шин, вставая в бойцовскую позу.

Вирран снова пожал плечами.

– Это место подходит для смерти ничуть не хуже других, а эти дамы помогли мне в весьма неприятной ситуации. – Он показал навершием меча на шесть трупов, разбросанных по грязной земле. – А мой друг Кёрнден Кроу всегда говорил, что невоспитанно не платить услугой за услугу.

– Может оказаться, что эта ситуация куда более неприятная, – сказала женщина со шрамом, обнажая свой меч. Клинок был очень неестественно и тревожно запятнан – виднелся морозный блеск на белом металле.

Вирран лишь улыбнулся, сбрасывая с плеча свой огромный меч.

– У меня есть мотив на любой случай.

Две другие женщины обнажили мечи. Изогнутый меч Голин, казалось, был сделан из черной тени, которая так изгибалась и извивалась, что ее форма никогда не была определенной. Сабарина Шин улыбнулась Шев и подняла свой меч, длинный и тонкий, который тускло светился, словно его только что вынули из горна. Шев ненавидела мечи, особенно направленные на нее, но редко ей встречался такой, который ей нравился меньше этого.

Она подняла руку, в которой не было ножа.

– Пожалуйста, девочки. – Она была готова умолять. – Пожалуйста! Тут ведь нет никаких плюсов. Если будем драться – кто-то умрет. Они потеряют всё. Те, кто победят, будут не в лучшем положении, чем сейчас.

– А она симпатичная милашка, – сказала женщина со шрамом.

Шев убрала за ухо окровавленную прядь волос.

– Что ж, это приятно…

– Но болтает слишком много, – сказала Голин. – Убить их.

Шев метнула нож. Сабарина Шин махнула мечом, и нож, крутясь, отлетел прочь, в туман, а сама она с криком бросилась вперед.