Там, где фальшивые лица

– А кто тебе сказал, что твои псы мертвы, инквизитор? – перебил его Деккер и взмахнул рукой над головой, с нее в то же мгновение сорвалась невидимая плеть и устремилась куда-то в сторону шатра пленных некромантов. В тот же час послышались дикий лай, рев и чьи-то крики. Судя по всему, любимцы кардинала в эти мгновения раздирали стоящих поблизости легионеров.

– Что это? – в недоумении обернулся отец Клемент. – Что происходит?

Лорд-некромант глубоко вдохнул окружающий воздух, все его запахи, страхи и чувства. Сейчас он знал почти все о каждом из здесь присутствующих: кто из них о чем думает, чего боится, чего желает и к чему стремится, а чего избегает. Те, кто шагает по ступеням трансформы на пути лича, как это сделал Деккер в Элагоне, славятся тем, что с легкостью могут проникать в хрупкое сознание десятков, даже сотен окружавших их людей. Черный Лорд не был исключением. Огромная толпа людей стала для него лишь множеством имен и сознаний, для каждого из которых требовалось найти и применить отдельный подход, один лишь маленький ключик, сыграв на их слабостях и сильных сторонах. Требовалось только привести эти самые слабости и сильные стороны к тому обрыву, который называется яростью и безумием…

– Аааа! Что ты… – еще кричал один легионер, когда другой вонзил ему в грудь гладиус. Со всех сторон полетели арбалетные болты, стрелы и метательные пилумы. Крики начали раздаваться отовсюду, а растерявшийся инквизитор загнанно оглядывался, не в силах не то что остановить – понять, что происходит. Его верные воины, его легионеры, безжалостно убивали друг друга, будто наглотавшись воды из озера Отчаяния. У него на глазах они самозабвенно отнимали жизни у тех, кто еще пять минут назад стоял рядом с ними плечом к плечу. Каждый здесь и думать забыл о своем предводителе, святом кардинале Клементе Кельнском, и опаснейшем из опаснейших еретике Черном Лорде Деккере.

Нетопырь яростно взвизгнул, его большие глаза сузились, наливаясь кровью, но инквизитор не обратил на вампира никакого внимания. Он в это время с ужасом смотрел, как трезубец одного ауксилара пронзает тело другого в двух шагах от него, как уже успевшие окунуться в кровь гладиусы срубают головы, как стрелы, выпущенные одними лучниками в упор, пронзают рядом стоящих стрелков того же отряда.

Его Святейшество даже не пытался защититься или просто убежать, когда громадные челюсти сомкнулись на его шее. Казалось, он ничего так и не заметил…

Обезглавленное тело опустилось на землю, всего за несколько секунд погрузившись в лужу собственной крови. Крио с хрустом пережевывал лысую голову кардинала, после чего ее проглотил, издав довольное ворчание.

– Вот тебе и птичка, – зло усмехнулся Деккер, глядя, как разорванные перепонки крыльев нетопыря медленно, но верно затягиваются, а выбитые суставы вправляются. Странно, но Черный Лорд никогда бы не подумал, что такой худой старик может содержать в себе столько крови. Тело отца Клемента, разорванное на куски, исчезло в пасти нетопыря. Крио, склонив свою огромную голову, начал облизывать обагренные камни, словно какой-нибудь голодный кот, лакающий молоко из блюдца.

– Кто же виноват в том, что ты не выказал должного почтения Черному Лорду, имперец? Кто же виноват, что ты хотел предать огню и мечу эти земли? Разве не ты казнил моего друга, моего брата Анина? Разве не ты пытал Дориана?

Ответом ему были крики умирающих имперских легионеров и звон стали. Когда раны чудовища полностью излечились, когда оно отошло от кровавой лужи, насытившись, лишь тогда Деккер приказал ему взмыть в воздух. Крылья взмахнули раз, другой, и вскоре нетопырь и его хозяин исчезли в низких серых тучах.

Когорты Про́клятого легиона тем временем шагали в бой, накатываясь черной ржавой волной на отступающие к лагерю войска Империи Волка…

– Пора, – тихо проронил израненный обнаженный человек, поднимаясь с колен. Он говорил шепотом, но его услышали все присутствующие. Пленники в шатре инквизитора поднимались на ноги, поддерживая друг друга, помогая собратьям по несчастью. – Нам пора…

Дориан шагнул вперед, кандалы на руках тянули своим весом к земле и не позволяли как следует разогнуть шею и плечи. Стальной ошейник соединялся цепью с наручными оковами, и вся эта шипастая кованая громада весила никак не меньше семидесяти фунтов. Ноги пленника оставались свободны – инквизиторы посчитали излишним тратить на цепи для них металл и время: и верно, куда бежать из самого центра боевого лагеря?