Там, где фальшивые лица

– Гном, неужели ты полагаешь, что я пришел сюда, чтобы меня кто-нибудь запирал? Да будь я Ступившим за край, вас уже всех не было бы на этом свете, верно, маг? – Коррин уставился на Картнэма и увидел короткий кивок. – Я мог бы просто уйти, но готов вам помочь в походе к пещере дракона. Но сейчас есть дело… гм… немного более срочное… В Истаре не так уж много воинов – лишь герцогские рыцари, дружинники да охотники. Все чужаки сражаются за Город Без Лета, почему я не могу? Это мой выбор, и я не спрашиваю вашего разрешения, мне просто не очень хочется, чтобы кто-нибудь из особо рьяных борцов с тьмой воткнул мне нож в спину. Но теперь поговорим о вас. Вы готовы драться? Встать на защиту Истара? Или нет? Решайте быстро – время уходит. Пора уже собрать все оружие, какое есть, и двигаться к месту сбора. Если вы, конечно, не бежите прочь из Града Рейнгвальда, что, должен признать, было бы весьма разумным решением, дорогие мои коротышки… эээ… прошу прощения, гномы.

– Может, просто вышвырнуть его в окно? – предложил скривившийся от оскорбления Конари, угрожающе поднимая кинжал. Гномы терпеть не могут, когда их называют коротышками, карликами, недомерками и прочими насмешливыми словечками, которые придумали для них трусливые люди, чтобы подчеркнуть свое превосходство в росте, раз ничем другим похвалиться не в состоянии.

– Да, прямо в снег! – едва ли не впервые в жизни поддержал брата-близнеца Голари.

– А я где-то слыхал о том, что сперва им нужно протыкать сердце осиновым колом, – мрачно заключил Кили. – Да и голову отрезать для верности.

– Нет, это для разупокоенных упырей, – подсказал Коррин. – Или носферату…

Гномы снова начали спорить о том, что именно им сделать с некромантом. Сам же Белая Смерть скучал, он уже пожалел, что предложил свою помощь Лори Дарвейгу.

– Молчать всем! – гаркнул Неудачник; все уже поняли, что в последнее время с ним лучше не спорить. – Я верю ему! А с тем, кому верит гном, можно спокойно пить эль за одним столом…

– Вот и пейте! – огрызнулся Ррайер. – Он вырезал у меня на теле свое имя! Он зло! Они никогда не меняются! Эти исчадия Бездны радуются только крови и мукам.

– Послушай меня, волк, – некромант сделал ударение на обращении; Джон Ррайер поежился, – ты ведь тоже не совсем человек. Скольких людей ты загрыз на своем веку?

– Все, – оборвал его Картнэм. – Хватит. Война на пороге, а вы здесь ссоры устраивать вздумали да словесные баталии. Не вижу иного выхода, кроме как принять помощь некроманта… бывшего некроманта. – Волшебник нехотя исправился под взглядом беловолосого человека. – Вооружайтесь, гномы! И мы подготовимся к бою. Я и Ррайер будем у статуи Алигенты. Когда все закончится, встретимся здесь, если будет на то воля богини-лучницы. О наших делах поговорим позже. – Никто не шевелился, никто ничего не предпринимал, словно бы не гремел за окном набат, снег не окрашивался кровью, а стрелы не свистели в каких-нибудь нескольких домах севернее. – Кто-нибудь против?!

Все тут же пришли в себя и замельтешили по комнатке. Лори начал возиться с какими-то механизмами на своем дивном арбалете. Из неразобранных мешков появились секиры, короткие мечи с прорезями на клинках и прочие инструменты, без которых в доброй драке не обойдется ни один славный гном. Кольчуги объяли крепкие тела, сталь сменила обычные одежды Предгорных.

Волшебник и оборотень вышли в коридор, сбежали по лестнице и, покинув таверну «Вереск», бросились на площадь Алигенты. Бывший некромант также не стал задерживаться в комнате номер «8»…

– Эй, Дори, ты ведь помнишь короля Кривозубого? – Ангар со злостью расхохотался, надевая кольчугу. – Не пора ли ему напомнить о нашем существовании? Чур, королевская голова за мной! Я прибью ее над притолокой двери, если когда-нибудь обзаведусь подобным твоему чуланом.

Рыжебородый промолчал. Действительно – что тут скажешь.

* * *

Рев гоблинов, их гортанные крики и утробный вой взлетали в небеса. Бой длился уже несколько часов. Прошла ночь, давно рассвело. Холодное солнце грозило перевалить на другую сторону полдня, а снег все так же падал и падал, не в силах замести лужи крови и утихомирить нещадный огонь, алчно облизывающий деревянные стены и соломенные крыши. Несколько домов, к которым смогли прорваться гоблины, ярко горели, и их не смогло бы потушить уже ничто, даже вода из ледяных озер – ночные путники знали толк в пожарах. Северные ворота были прорваны. Отряд рыцарей герцога отступал по главной улице, оборачивался, шел в контратаку, после чего снова отступал. Гоблины не спешили умирать под мечами благородных марлов – они рассеивались по городу, словно крысы по богатому амбару, пробираясь в самые неприметные лазы, скользя в узкие проходы меж домами, проползая под изгородями.