Там, где колышется высокая трава

Работать на пастбище, отгороженном от внешнего мира высоченными отвесными хребтами и нагромождениями лавы, было нелегко. День выдался жаркий, а одичавшие коровы оказались сильными и коварными животными. Они слишком долго прожили на воле, были непривычны к веревке, и теперь они ни за что не хотели даваться в руки человеку. Для двоих человек работа по отлову и клеймению оказалась довольно долгим занятием, но тяжелее всего приходилось лошадям. Но им все же удалось заарканить еще с дюжину бесхозных лошадей, на двух из которых были старые клейма и следы от седел. Очевидно, когда-то на них ездили верхом. Оба коня неплохо отреагировали на веревку, перестав сопротивляться сразу же, как только на них был накинут аркан.

Марби попытался оседлать одного из коней, который, хоть и побрыкался немного, но быстро успокоился, после чего Марби проделал то же самое и с другим жеребцом, помеченным тавром. Это были хорошие кони, и один из них подавал некоторые признаки того, что в свое время он считался быстрым конем, чему также можно было найти неплохое применение.

Они клеймили скот на протяжении нескольких дней подряд, и еще некоторое время ушло на то, чтобы приучить к поводьям еще пару лошадей.

- Завтра мы выведем их отсюда, - предложил Кеневен. - Ты оставайся здесь и гляди в оба, а я отъеду ненадолго. Посмотрю, как обстоят дела снаружи, и, в частности, проверю, не наведывались ли к нам гости, пока мы с тобой сидели здесь.

- Барт будет волноваться, - сказал Марби.

- О нем не беспокойся. Он знает, чего от нас следует ожидать.

Но в душе Кеневен не сомневался, что Барт наверняка будет переживать за них. Ведь он никак не ожидал, что эта их поездка может так затянуться, а когда человек остается один, то его бурное воображение может давать ему богатую пищу для всякого рода тревог и волнений - точно так же, как ему теперь приходилось тревожиться из-за ситуации в Соледаде.

Оставив Марби стеречь клейменый скот, согнанный ими в импровизированный загон, Кеневен проехал через ущелье, прокладывая себе затем путь через каменные лабиринты к дальнимм окраинам долины. Время от времени он останавливался и подолгу напряженно прислушивался, но так и не услышав ничего, что могло бы показаться неожиданным для звуков ночи, отправлялся дальше, изредка бросая взгляд на вершину горы. Он не мог определенно сказать, что он ожидал там увидеть, но очень надеялся, что не увидит там ничего.

Если он рассчитывает хоть немного поспать в эту ночь, то ему уже давно пора поворачивать обратно, но вокруг, похоже, не было ни души, и вполне возможно, что им удастся пригнать свое небольшое стадо в долину и рассредоточить их здесь, так и оставшись никем незамеченными. А после этого можно будет вернуться обратно на гору, к дожидавшемуся их там Ролли Барту.

Его блуждающий взгляд был устремлен вдаль, в сторону Соледада и ранчо "ВВ". Как она там? Все ли с ней в порядке? Думает ли она о нем? И вспоминала ли она о нем когда-нибудь? Тут он мрачно отметил про себя, что он строит слишком большие надежды практически на пустом месте. В конце концов, сама она не сказала ничего такого, и никоим образом не давала повода считать, что ей до него есть дело. А то, что она обращалась к нему по имени, здесь, на Западе, где это было в порядке вещей, тоже еще ни о чем не говорит. Да, конечно, они несколько раз разговаривали и, похоже, у них много общего, но, в конце концов, кто он такой, если уж на то пошло? Обыкновенный перекати-поле, ковбой, странствующий в поисках своего места под солнцем и готовый взяться за оружие ради этого. Не слишком-то убедительное амплуа для мужчины, претендующего на роль спутника жизни.

Стар Левитт с виду был мужчиной видным и привлекательным, хорошо и со вкусом одевался и умел неплохо ладить с людьми. И у него было еще одно очень большое преимущество: он мог видеться с Дикси каждый день, они могли разговаривать и лучше узнать друг друга. В конце концов, как он, Билл Кеневен, может рассуждать о том, какой тип мужчин вызывает у Дикси наибольшую симпатию? Разве не выдумал он себе все это, выдавая желаемое за действительное?

- Рио, - сказал он наконец вслух, - может быть мы еще просто не доехали туда, где нам с тобой суждено остаться. Возможно, это лишь только одна из многих остановок на долгом, очень долгом пути. - Конь запрял ушами, ударил копытом и шумно вздохнул, и это могло что-то означать, а могло оказаться чистейшим совпадением.

Но все дело было в том, что он не хотел больше продолжать скитаться по свету. По крайней мере до тех пор, пока у него не будет дома, куда ему можно будет потом вернуться. И того, кто будет ждать там его возвращения. За плечами у него было слишком много длинных, пустынных дорог, слишком много ночей, проведенных в одиночестве, слишком много мест, где он был не нужен, где его никто не ждал.

Снова проехав через ущелье, он возвратился обратно в лагерь. Марби уже спал, но он на мгновение все же открыл глаза, что-то невнятно пробормотал и снова уснул.