Там, где колышется высокая трава

После того, как Чабб ушел, Левитт вернулся к столу, но только теперь поведение его резко изменилось. От былой болтливости не осталось и следа, а взгляд стал суровым и безжалостным, к которому она уже начинала привыкать. Она упреждающе взглянула на Тома, и тот чуть заметно кивнул в ответ.

Левитт молча закончил еду, выпил кофе и со стуком отставил от себя пустую чашку. Порывисто поднявшись из-за стола, он направился к двери, но уже у порога он остановился и резко обернулся.

- Я очень надеюсь, что он еще жив! Потому что мне нетерпится убить его! Я хочу видеть, как он будет умирать!

- Стар, - спокойно отвечала она, - даже и не думай об этом. Он сам убьет тебя. Он запросто справится с тобой, Стар, и ты сам это знаешь!

Будь он поближе, он бы наверняка ударил ее. В порыве гнева, он шагнул было в их сторону, но затем остановился.

- Я справлюсь с ним! Я могу справиться с кем угодно! К тому же, былое самобладание возвращалось к нему, - я тут навел о нем кое-какие справки. Он не ганфайтер, и никогда им не был. Он лишь время от времени хватался за оружие, только и всего. Так что на этот счет беспокоиться не о чем.

- Ну и не волнуйся тогда, Стар. - Она улыбнулась ему. - Возможно, Керб Даль первым доберется до него... или Эммет Чабб.

После того, как Левитт ушел, Том Винейбл взглянул на Дикси и покачал головой.

- Сестренка, будь с ним поосторожней! Когда-нибудь он убьет тебя! Знаешь, мне кажется, что он слегка того... не в себе.

Она сокрушенно кивнула.

- Да-да, конечно, ты прав, но он выводит меня из себя. Ты погляди, его же просто распирает от самодовольства, и когда я вижу его таким, то мне прямо-таки не терпится сбить с него спесь.

- Мне страшно, сестренка. Не столько за себя, сколько за тебя... за нас с тобой. Ведь он добивается своего.

Она кивнула.

- Да, я знаю. Но, Том, неужели мы с тобой так ничего и не можем сделать?

- Он слишком хорошо управляется с оружием. Я же ведь уже не раз сам думал об этом. Однажды я даже едва не выстрелил ему в спину, но едва я успел дотронуться до рукоятки пистолета, как услышал у себя за спиной шаги Даля. "У тебя ничего не выйдет, - это было все, что он сказал мне тогда. Он убьет тебя прежде, чем ты успеешь выхватить пистолет." Я так и остался стоять, как впопанный, испугавшись едва не совершенного мной поступка, а Даль продолжал: "У него есть шестое чувство. Он как будто видит затылком. Я видел человека, который как-то раз хотел его убить. Так что ты можешь даже и не пытаться."

Еще довольно долго они сидели молча, раздумывая, строя какие-то планы, задаваясь вопросом, как быть дальше. Теперь их окружало полдюжины человек... головорезов, готовых убить любого из них, а если понадобится, то и обоих сразу.

- Сестренка, как ты думаешь, он боится Кеневена?

Она задумалась лишь на минуту, а затем решительно покачала головой.

- Нет, он никого и ничего не боится. Но мне кажется, что разволновался он из-за Кеневена, потому что тот его не боится.

- А где он берет свой скот? - недоумевал Том. - И как коровы могут прожить столько лет без тавра? Ведь заклеймены они были лишь только на днях, все до одной. И куда он девается, когда уезжает из Соледада? Он же как будто исчезает... просто куда-то пропадает.

Где он сейчас? И почему всякий раз, когда разговор заходит о нем, эта мысль тревожит ее и не дает покоя? Это был человек огромной силы, и было в нем нечто волнующее. Но дело было не только в этом, потому что рядом с ним она чувствовала себя по-домашнему умиротворенно и легко. Он был немногословен, и эта его спокойная уверенность стала бальзамом для ее души. Неужели она только сейчас в полной мере ощущала это? Только сейчас, когда он был так ей необходим? Или с этим чувством ей суждено прожить остаток жизни?

Но так или иначе он оказался тем единственным, в кого она влюбилась. Он как будто был рожден для жизни среди этих скал, среди этих холмов, поросших деревьями, и она не мыслила его нигде, кроме как в этом суровом и еще необжитом уголке Запада.

- Том, а что ты о нем думаешь?

Она могла даже не спрашивать его об этом, потому что он уже не раз сам думал о нем, чувствуя, как ему небезразлична его сестра.

- Он хороший человек. Решительный и одинокий, но хороший. Я думаю, что, говоря языком ковбоев, он - "стайер", как иногда принято называть некоторых лошадей. Он не останавливается перед трудностями даже тогда, когда их становится слишком много.

Он встал из-за стола.

- Дикс, если ты хочешь быть вместе с ним, то пусть так оно и будет. Лучшего мужа тебе не найти.

Он ненадолго задержался у двери, ведущей во внутреннюю комнату.

- Разумеется, это зависит еще и от того, удастся ли нам с тобой выпутаться живыми из всего этого... и сможет ли он уцелеть.

Ночь была наредкость тиха. Окна дома, где жили работники, были освещены, но все было тихо. В камине среди золы тлели раскаленные докрасна угольки. Ну вот прошел еще один день. Еще один день без него; еще один день, полный тревог. Как долго еще они смогут терпеть это? Как долго у Тома хватит самообладания это терпеть?