Там, где меня нет

— Ничего нет, — сказал он, не отрывая взгляд от экрана телефона.

И тут у него в голове промелькнула мысль, от которой он сразу же захотел избавиться. И он был бы рад в тот момент просто потерять память или крутануть время вспять — лишь бы не допустить мысли, что завяз в этом деле по самые уши.

— У тебя в исходящих этот звонок остался? Мой номер как записан? — спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться в гнев.

— Твой номер у меня не записан. Я помню его наизусть.

11

В кабинет Даниил вернулся мертвецки уставшим, так что буквально упал на стул и впился взглядом в сейф со старыми газетами.

— Холодно сегодня, — заметил Евтушенко, не отвлекаясь от экрана компьютера.

Даниилу показалось, что с таким усердием майор мог только пасьянс раскладывать. Хотя нет. Мог изучать отчет о звонках, произведенных подозреваемой в убийстве. Узнать, кому принадлежит номер телефона, не составляет никакого труда. Вот и все.

В кабинете было и впрямь холодно. Окно покрылось морозными узорами. Прогноз не сулил ничего хорошего — до конца недели обещали сильные заморозки. По ночам температура будет опускаться ниже минус сорока пяти градусов по Цельсию.

— Ключи от квартиры так и не были найдены, — сказал Евтушенко. — Знаешь, странно это, конечно.

Даниил кивнул. Действительно, это выглядело странным. При обыске квартиры была найдена только одна связка ключей от квартиры Галимуллиных. Эта связка с брелоком в виде забавной совы принадлежала Алине. Ключи Руслана попросту исчезли.

— Может, ты и прав, что это не она, — заключил Евтушенко. — Может, это тот неизвестный мужчина, который провожал ее до дома?

Они с Даниилом встретились взглядами.

— Думаешь, что он был? Она ведь отрицает…

— Не знаю. Это ты мне скажи.

Даниил ответил молчанием. Всем уже давно все известно. Он утонул и сам того не осознавал.

— Першин попросил меня подключиться к этому делу, — сказал Евтушенко. — Так что первое, чем я занялся, — проверил телефонные звонки Алины в вечер перед убийством. И еще утром.

Даниил сглотнул.

— Знаешь, она ведь никому не звонила. Сразу в отдел, в дежурную часть.

Пал Палыч встал из-за стола и подошел к вешалке. Полез в карман своей куртки и выудил оттуда свернутый вчетверо листок.

— Вот, ознакомься, — сказал он и положил листок на стол, прямо перед Даниилом.

В списке телефонных звонков, совершенных в промежутке с одиннадцати вечера пятнадцатого и до семи утра шестнадцатого, фигурировало два номера.

— Я ничего подозрительного не вижу, — сказал Евтушенко, усаживаясь за свой стол. — Да и в исходящих вызовах в телефоне тоже ничего не нашел.

Даниил непонимающим взглядом посмотрел на него. Перевел взгляд на распечатку. Снова на майора.

— Не смотри на меня как баран на новые ворота! — разозлился Евтушенко и поднялся из-за стола. — Просто скажи, что это значит. Ну же! Ты трахал ее, да?

Даниил сжал кулаки.

— Я не слышу…

— Да, черт возьми! — зарычал Даниил. — Что тебе это дает? Думаешь, я причастен?

Евтушенко недовольно хмыкнул.

— О твоей связи с этой девкой знаю только я. Это пока что. Да ты посмотри на себя! Как ребенок себя ведешь! Не лучше моего племянника, которого ты с такой легкостью заложил! — он тяжело выдохнул. — Даня, ты должен думать головой. Я не подозреваю тебя, хотя должен бы. У тебя есть мотив для убийства. Но! У тебя нет мотива подводить под подозрение Алину.

Даниил разжал кулаки.

— Еще одно но. Об этом знаю только я. Если бы на эту распечатку наткнулся Трофимов или Ершов, то ты понимаешь, какие были бы последствия? Подумай об Ольге. Подумай о том, каково будет ей, если она узнает.

Даниилу хотелось ответить, что он уже думал об этом и с ужасом для себя заключил, что только Ольга могла удалить входящий вызов из списка в его телефоне. Она что-то знала. И еще…

Ее не было дома в тот вечер. Сказала, что ушла к Лидии Витальевне в гости. Но правда ли это?

Он промолчал. Кивнул Пал Палычу. Ему хотелось сказать спасибо, но гордость не позволяла. Чертова гордость. К чему она теперь?

— Я провожал Алину в тот вечер. Это меня видела та соседка. Ты прав: я поступил, как последний дурак, — сказал Даниил. — Я на эмоциях, и я не знаю, что делать. Я не причастен к его смерти, и это точно не Алина. Я был у нее сейчас.

— Она может лгать тебе…

— Нет. Это точно не она. Ты сам говорил про ключи Руслана. Это не совпадение. Кто-то пришел в квартиру и прикончил Галимуллина, пока Алина спала.

— Хочешь сказать, что он сам открыл убийце дверь? Ведь из показаний Алины следует, что она пришла домой позже Руслана. Он был дома, выпивал и смотрел телевизор до того, как она вернулась. И это значит, что у него были ключи от квартиры. Убийца не смог бы войти без ключей. Следов взлома не обнаружено.

— Получается так, — согласился Даниил. — Он знал убийцу. А тот, совершив преступление, вложил нож в руку спавшей Алины, испачкал ее одежду, прихватил с собой ключи, чтобы закрыть дверь. И исчез.

— И теперь мы всем отделом думаем, что это Алина, — закончил мысль Евтушенко. — Нет, Дань, как-то все это слишком уж натянуто. Зачем она принимала снотворное? Чтобы не слышать, как режут ее мужа?