Там, где меняют законы (сборник)

– Это Шманов, начальник дороги! Буди Славку!

– Что вам надо? – хмуро уточнил Денис.

– Скажи, что шахтеры снялись с рельс! Вагоны будут на заводе через пять часов!

– Вячеслав Аркадьевич на заводе, – сказал Денис.

Шманов бросил трубку.

Забавно. Начальник железной дороги. А кто же звонил Извольскому полчаса назад?

Внезапно Денис подумал, что оставаться ему в этом доме крайне опасно. Утром сюда пожалуют Негатив с Премьером. За своими тридцатью процентами или сколько им там просватано. Он, Денис убил трех людей Негатива, и даже если Негатив об этом за прочими хлопотами еще не осведомлен, то уж Извольский не замедлит его просветить.

Негатив наверняка захочет содрать с Дениса шкуру, и вряд ли Извольский будет этому препятствовать. Он ведь даже этого несчастного Мисина, своего школьного друга, сдал в крепостные Премьеру. Как там сказал Извольский, выкидывая своего предшественника? «Если хочешь благодарности, заведи себе пуделя».

Да и за что Извольскому быть ему благодарным? За документы? Но документы эти, как выяснилось, годны только на удобрение полей. За то, что на восемь часов раньше узнал, что Негатив с Премьером учредили ему роскошнейшую подставу? Ну и что это изменило?

Наоборот – Извольскому совершенно невыгодно, чтобы на свете был человек, которому доподлинно известно, кому продана треть комбината. И, возможно, он был так откровенен потому, что беседовал с почти что покойником. Директор по кличке Сляб должен быть только благодарен Негативу, если тот возьмет все хлопоты на себя.

Надо было вставать, будить Ольгу, куда-то бежать. Куда? В Москву? Смешно. Хорошо расследовать дела про маньяков. Маньяк не занимает высоких постов, не заседает в правительстве, не является членом совета директоров меткомбината… За маньяка никто не заступится, его можно гасить всем имеющимся в распоряжении арсеналом, и судья не возьмет взятки у маньяка…

Да, в Москве немножко больше ментов и начальства, чем в Чернореченске, и они куплены не одним оптовым покупателем, а десятками банд, компаний и банков, но вряд ли у Дениса найдутся деньги купить у московских органов свою жизнь.

И Денис никуда не побежал.

Он сидел все в том же кожаном кресле, смотрел, как за окном крадется серый, цвета шламоотвала рассвет, и незаметно для себя задремал.

* * *

Когда Денис проснулся, было уже половина одиннадцатого утра. Круглое солнце катилось по небу, и лучи его хлестали в окно, как расплавленный чугун из доменной летки. Крупная муха с золотым брюшком села Денису на руку, встрепенулась и полетела прочь.

Денис был еще жив, и это радовало.

Черяга потянулся, упал на пол, отжался на кентусах от пушистого ковра, и отворил дверь.

За дверью лыбился невысокий, но крепенький охранник. Под мышкой у него бугрилась расстегнутая кобура.

– Вы куда? – спросил охранник.

– А что, нельзя? – осведомился Черяга.

– Вячеслав Аркадьевич просил, чтобы вы его дождались, – объяснил охранник.

В пролете лестницы замаячили еще двое. Ну да. Вячеслав Аркадьевич просил, чтобы его дождались, и просьбу свою подкрепил тремя вооруженными бугаями.

– Я в туалет, – буркнул Черяга.

Его отвели в шикарное заведение с позолоченными кранами и махровыми халатами. Вместо ванны в заведении оказался огромный, похожий на цветок лотоса джакузи, и Черяга с непривычки провозился с кранами добрых десять минут. «Хоть напоследок в джакузи помоюсь, узнаю, что это такое», – рассудил следователь.

Собственную грязную одежду у Черяги забрали, а взамен выдали белую рубашку и жемчужного цвета брюки, к коим прилагался галстук и пиджак. Брюки видимо принадлежали хозяину дома, и чтобы они сидели нормально, Черяге пришлось провертеть в ремне лишнюю дырочку на почтительном расстоянии от ее соседки.

Черяга привел себя в порядок и вернулся под ненавязчивым конвоем в гостиную, где его уже ждал изысканный завтрак.

Круглые часы над камином пробили одиннадцать, и Денис включил телевизор.

Местный канал обозревал вчерашние новости.

Хорошенькая дикторша стояла с микрофоном в руке у чернореченской станции. Дикторша сообщила публике, что шахтеры наконец прекратили пикетирование железной дороги в районе города Чернореченска. Пикеты были сняты в третьем часу ночи после длительных переговоров между лидерами шахтеров, людьми, влиятельными в области, и членами правительственной делегации.

Денис очень хорошо помнил, что правительственная делегация улетела в Москву в полночь, так что когда это она успела побазлать с профсоюзами и Негативом, было совершенно непонятно. Да и вряд ли вице-премьер мог быть персона грата на тех переговорах, которые шли между Негативом, Премьером и профсоюзами…

Хорошенькая дикторша сказала, что сегодня ночью на Ахтарский меткомбинат прошли первые вагоны с углем, и потом картинка на экране показала подъездные пути к комбинату, утонувшие в рассветном тумане, и Вячеслава Извольского. Гендиректор был в джинсах и мягкой рубашке, щеки его заросли легкой щетинкой, и он не стал ничего говорить телевизионщикам, а перепасовал их своему заму.