Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Есть такой не чуждый провокационности автор Майкл де Будьон (М. А. Буденный), проживающий (проживавший?) как раз в Одессе. Помню, прочитал у него описание фильма Параджанова «Тени забытых предков» о «любви гуцульских Ромео и Джульетты». По словам Будьона, фильм этот несет совершенно чуждые европейцу культурные коды, что-то японское или африканское; какие-нибудь кинематографические польские танкисты, чехословацкие сыщики и итальянские недотепы-любовники нам много ближе и понятнее. Прочитал, пожал плечами, а через какое-то время посмотрел сию фильму и признал полную будийоновскую правоту. Натурально африканские пляски возле костра, участникам которых не хватало лишь кости в носу, убийство местным Мон-тыченко местного Капулетенко на церковном дворе за то, что тот кинул в кружку для подаяний то ли больше, чем он, то ли, наоборот, меньше. И проходящие через всю картину шаманско-колдовские мотивы, не языческие даже — взять знаменитый мультфильм «Детство Ратибора», его герои во всем своеобразии нам понятны — а натурально хтонические. Как вы относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера, иначе не скажешь.

Еще штришок. У моей бабушки в деревне в книжном шкафу лежал альбом «Гуцульские картинки». В детстве изображенные там персонажи меня дико пугали, вплоть до того, что я пытался замалевать их карандашом и спрятать альбом в самый дальний угол. Уже во взрослом возрасте нашел альбом в Интернете, желая посмеяться над детскими страхами. Куда там! Ощущения остались примерно схожими, это уже, конечно, не боязнь, но по-прежнему отчетливое отторжение. Долго и сложно описывать это в терминах художественного восприятия, самое явное это глаза как у вампиров или оборотней, но и других элементов хватает.

Учитывая широкоизвестные особенности поведения «храбрых воинов» УПА в годы войны (затянувшейся для них аж до середины 50-х), появляется устойчивое подозрение, что все эти «сжигания ваты» и «укорачивания самки колорада» суть явления не посткультурные (культура была, но сплыла), а до-культурные.

* * *

У Шукшина есть рассказ «Штрихи к портрету» — о провинциальном телемастере Николае Князеве, пишущем монументальный трактат об устройстве государства. Князев пытается объяснить свои идеи окружающим, получая в ответ полное непонимание, издевки и скандалы. Я как-то всегда считал этого героя типичным шукшинским чудиком, персонажем глубоко сатирическим, но теперь понимаю, сколько трагизма Василий Макарович, сам человек глубоко трагического характера и такой же судьбы, вложил под внешнюю потешную оболочку. Один из собеседников Князева на вопрос о смысле жизни гражданина с большим трудом выдавливает из себя: «Чтобы работать, быть честным, защищать Родину, когда потребуется». Так вот, любой человек, поднимающийся чуть выше этой формулы в своем понимании общества, государства, цивилизации, — опасный смутьян и изгой, всем кажущийся психом. Не суть важно при этом, телемастер ты или профессор, профессору полагается иметь тот же уровень мышления, что и телемастеру, только более наукообразный и лексически разукрашенный.

Можно сказать, что Василий Макарович раскрыл проблему уровня политической культуры среднего человека в любой стране и в любое время, особенно в эпоху массового общества, и агрессивного неприятия этим средним человеком всего непонятного. Но, с другой стороны, он в золотые застойные годы, когда еще официально ставилась и реализовывалась стратегия массового воспитания интеллектуалов, гениально прозрел то, с чем его/наша Отчизна столкнулась через тридцать — пятьдесят лет. Лицо заливается краской стыда, когда смотришь, как мужественный, рыцарственный, грандиозный Грэм Филлипс, наш Гриша, спрашивает обывателей на улицах Ростова (прифронтового города!) о происходящем на донбасской земле. Ответы «так затянулось, что это уже никого не волнует., это никого не волнует…», «там тихо и спокойно…», «им лучше в Украине будет…», «мало что я про это знаю…», «а мы в Ростове живем и катаемся на скейте…» разрывают уши больнее и сильнее, чем грохот снарядов. Но ведь это продолжение и развитие кредо шукшинского обывателя, только уже без защиты Родины — сложно представить, что Родину даже в малоестественных пределах РФ, с отсеченной от нее Новороссией и другими русскими землями, нынешние обыватели будут защищать со сколь-нибудь приемлемым рвением.

* * *