Там, где нас есть

Для начала они родили младенца. Младенец был предметом, вокруг которого сразу зароились няни, гувернантки, медсестры и многочисленные, как выяснилось, родственники и друзья дизайнеров, тоже люди творческих профессий. Которым ничего не стоило, например, припершись в гости в два часа ночи, остановить машину посреди двора и, посигналив несколько раз для привлечения внимания, громко задать в пространство вопрос насчет точного местонахождения семьи Зелюковичей.

Ясное дело, вскоре следовало сообщение кого-нибудь из жильцов в духе: в девятнадцатой, чтоб вам сгореть! А после сообщения — бурная радость гостей. Иногда даже милиция приезжала порадоваться вместе с ними. Но Веревкин, хоть и раздражался, терпел. Несовершенство окружающего мира, увы, не было для него тайной. Но предчувствие, что это еще далеко не все, на что способны настоящие творческие люди, не оставляло его.

Младенец Зелюковичей (я ж говорил, что фамилия дизайнеров Зелюковичи, верно?) постепенно рос и постепенно, как и все почти дети, захотел себе домашнюю зверюшку. Этот вопрос обсуждался соседями широко, и Веревкин ничего хорошего не ждал.

Когда соседи завели слона, он несколько обалдел и даже, можно сказать, на некоторое время потерял связь с реальностью. Он ждал многого, но позвольте, слон? Слон — это вам не канарейка, не кот, не рыбки и даже не собака боевой породы бультерьер. Слон — это… это слон, ему не попросишь надеть намордник. Или накрыть тряпкой, чтоб не пел. Слона не пнешь, если он мешает пройти или объедает сирень в палисаднике. А сколько он может нагадить за раз, Веревкин старался даже не думать. Сколько слон ест, Веревкину было как раз без разницы, он же не собирался его кормить. Но гадские безбашенные дизайнеры завели слона, и надо было что-то делать. Надо было как-то спасать себя и свой мир от такого беспрецедентного вторжения.

Слон жил пока на газоне, прикованный за заднюю ногу толстенной цепью к внушительных размеров железному штырю, забитому в землю, как Веревкину сказали, на полтора метра. Нет, это, конечно, здорово, но не больно-то убедительными казались Веревкину эти полтора метра. Он когда-то в детстве читал, что может вытворить взбесившийся слон, и штырь не казался ему существенной преградой между его собственной жизнью и слоновьим бешенством. Жуткие картины разрушений и убийств стояли перед веревкинским внутренним взором, и он испытывал легкую панику. Нет, пока-то слон мирно стоял и хрумкал вторым ящиком грунтовой капусты, но мало ли?

Нет, надо было как-то спасать себя, и для начала Веревкин позвонил в коммунотдел ЖЭКа. Там ему велели не беспокоиться, принять валерьянки и пообещали разобраться.

Со слабой надеждой Веревкин ждал три дня, а слон тем временем все топтался посреди того, что недавно было газоном, и произвел несколько куч, подтвердивших прежние опасения Веревкина об их возможных объемах. Ясное дело, аромат кучи источали валящий с ног, и Веревкин задумался о тайном смысле выражения «пряный запах стран Востока».

Веревкин убил еще неделю на разрушение остатков своей веры в людскую солидарность и могущество государственных организаций, звоня в милицию, в отдел по отлову бродячих животных, в санэпидстанцию. Все, словно сговорившись, отвечали, что нет такого закона, чтоб запрещал держать слонов. На вопрос Веревкина, а есть ли такой закон, чтоб слонов держать, ему раздраженно отвечали, что молодой человек шутки шутит, а тут люди работают.

И наконец в самом последнем приступе отчаяния Веревкин позвонил по телефону в газете, где довольно туманно намекали, что легко и в рамках законности решат все проблемы с согражданами. Только!! Серьезные!!! Предложения!!! — остерегало объявление, и, подумав, куда уж серьезней, Веревкин нажал нужные кнопки.

После первого же гудка в трубке раздался голос, интонацией живо напомнивший приемщицу в химчистке через дорогу:

— …говорите!

— Э-э-э-э… — задумался Веревкин, как ему поясней сформулировать свои затруднения. — Понимаете, у меня тут соседи завели слона, — выдавил он и несколько последующих мгновений с сочувствием и злорадством одновременно слушал образовавшуюся в трубке паузу, перемежаемую судорожными попытками вдохнуть.

— Х-хто? — раздался наконец голос вернувшейся в наш мир приемщицы химчистки.

— Соседи… слона… — сникая, произнес Веревкин и приготовился услышать ставший привычным отказ, но приемщица, похоже, передумала и сказала:

— Секунннчку, сейчас я вас переведу.

— Говорите, — теперь на другом конце линии был мужчина. Решительный, судя по голосу, и видавший виды.

Веревкин чуть не прослезился от радости и в нескольких отточенных долгими прежними разговорами фразах поведал о сути своих затруднений.

— Хорошо, — сказал мужчина, выслушав не перебивая, — но за наши услуги мы требуем оплату в размере предоплаты наших услуг.

И сразу же назавал сумму к оплате предоплаты.

Веревкин охнул, пискнул «спасибояподумаю» и осторожно нажал на рычаг.