Там, где нас нет...

Посетовав на то, что прямо сразу это сделать невозможно, он отложил уничтожение статуса Главного Церемониймейстера на потом. На те времена, когда будут уничтожены статусы вельмож. Но вот оно как интересно обернулось!

Этот неизвестный повёл себя так... удачно!

Сам опустился вниз, стал, по сути, крестьянином -- его шляпа, которую сейчас топчет один из вельможных рабов, как раз тому свидетельство -- так ещё и пытается стать выше этих...

Не стал кланяться Церемониймейстеру. Не смирился с потерей обуви. А отбил её.

Ну что же? Похвально!

Тем более, что если эти вельможи -- рабы, то по Закону отбирать обувь у крестьянина -- преступление. Поступим-ка по Закону! А это значит, узаконим и его статус, и его поступок.

"К тому же... Эксперимент моего мага". - отметил особо Азума.

Он говорит, что сломать Печать и заменить её -- возможно. И если он прав... То открываются великие перспективы! Впрочем, о которых можно... И НУЖНО умолчать. Ведь Великий Азимба хотел унизить вполне конкретных. Сломать их Дух. Так я и выполню это. А то, что в ходе Неслыханного, будет получен интересный результат -- это уже совершенно другое.

Азума посмотрел на воина, который сейчас, обнажив меч, и поставив ногу на спину "виновника" ожидал его решения. И сделал жест рукой -- подними его.

Воин сделал это быстро. Мгновение, и он вздёрнул лежащего в пыли, потерявшего свою шляпу, на ноги. Ещё мгновение, и ударом под дых он сгибает поднятого.

Всё правильно.

А теперь можно и разыграть представление. Представление под названием Суд.

Азума любил театр. У него самого был один из лучших в Царстве Зари.

Царственным жестом подозвал зака-раба, который вызвался быть свидетелем за этого... Ан Де. Зак безупречно кланяясь приблизился на положенные десять шагов и замер согбенный. Всё, как полагается на Суде.

Следующий жест и воин, стоящий при "подсудимом" хватает его, и протащив почти волоком ставит того на колени также в десяти шагах от Азумы-судьи.

Ещё один жест... Этому... с грубой булыжной харей и преданными глазами мелкой собачонки. Фу! Даже имя произносить противно! Даже в мыслях!

Баи Дик семенит на своё место -- место прокурора.

Азума ещё раз окидывает взглядом опухшие лица вельможных рабов и с удовлетворением отмечает следы серьёзных побоев. А также следы серьёзного унижения, которому подверг их этот раб Ан Де.

Это хорошо!

Вельможи и их Достоинство Высших...

Их надо сломать? Вот этот... Ан Де... нам и сделает требуемое.

Без нашего вмешательства. Он уже врос в рабскую шкуру. И если прямо над недавними вельможами, но ныне рабами, будет некто, кто по "ментальному аромату" принц, то ему им будет привычнее поклоняться. Он их заставит. Уже заставил. Ему надо в этом чуть-чуть помочь.

И чем быстрее из них выветрится дух Печати, тем быстрее её можно будет изменить.

Вот только что делать с этим "как-бы принцем"?

Впрочем, время всё правит. И этого тоже. Пусть привыкает к тому, что он раб. Хоть и старший. А там и ему Печать поставим. Крестьянина. А после, поверх -- старосты. Пусть будет у меня старостой той деревни. И "в награду" дадим ему какую-то девку из крестьян. Хотя бы ту, что дочка нынешнего старосты.

Азума не сдержался и удовлетворённо ухмыльнулся.

Открыл было рот и ... слова застряли в глотке.

"А ведь действительно! - возникшая мысль была неожиданной и пугающей. - Если он опустился до крестьянина, то почему у него ТАКОЙ "ментальный аромат"?!!".

******

Суд был своеобразным...

Как я понял, от каждой стороны, выделялось по представителю. Со стороны пострадавшей, - того "патриция", - был лизоблюд Баи Дик. С моей стороны, самоназначился мой знакомец зак Чуня. Каждой стороне, начиная с "пострадавшей", по очереди предоставлялось право высказаться.

Сам "пострадавший" стоял тут же, в паре шагов за мной и помалкивал отсверкивая своими фингалами. А "прокурор" с адвокатом, переругивались через меня. Ибо я стоял как раз на линии соединявшей Чуню с Диком.

Баи Дик нёс, судя по его тону, какую-то высокопарно-напыщенную пургу, часто срываясь на крик и проклятия. На что Чуня отвечал тихо, вежливо и... как-то очень ядовито. Причём, даже я почувствовал в его внешне подобострастной речи, увитой разными словесными красивостями, почти неприкрытую издёвку.

Умеет же, крысёныш! Уважаю!

Как началась эта перепалка, я чуть расслабился и... вы представляете, начал выхватывать фразы и слова, запоминать! Учиться языку!

Блин! Меня тут в любую секунду могут грохнуть, а я...

Да уж! Психика человека -- феерическая хрень. Чего только от себя ожидать, если в условиях даже смертельной опасности моё подсознание такие фортели выделывает?!

Но может быть я перегорел? И вся эта постоянная нервотрёпка таки меня настолько задрала, что я уже ко всему стал относиться как к погоде. Типа "ну убьют меня, и что?". М-да!