Там, где нас нет

Тому не хотелось никого убивать, не хотелось даже направлять оружие на человека, но, если Фолкерк и его головорезы хоть пальцем тронут Мишель или Эмити, Джеффи поступит так, как должен поступить. Самооборона или спасение невинного человека не делает тебя убийцей. Даже если придется кого-то застрелить, в мультиверсуме наверняка есть миры, где у Джеффи нет нужды прибегать к такому крайнему насилию.

Эд снарядил еще два магазина и протянул их Джеффи, после чего внимательно осмотрел стойку с длинностволом и выбрал помповое ружье двенадцатого калибра с пистолетной рукояткой. Один патрон отправился в патронник, еще три – в магазин, а остальные Эд рассовал по карманам.

– Как вышло, – спросил Джеффи, – что знаменитый физик, академик и любитель галстуков-бабочек заделался специалистом по оружию?

– Жизнь заставила.

Эд вышел из кабинета, свернул налево и направился к прихожей.

– Куда это мы? – спросил Джеффи, не отставая.

– Наверх. Когда вернемся в ваш мир, нам меньше всего нужно очутиться на кухне, нос к носу с Фолкерком и стаей его обезьян.

К Джеффи начал возвращаться слух. Звук сирены сделался громче.

– А что, если в доме до сих пор полно газа?

– Прыгнем назад, переведем дух, через пару минут попробуем снова. Но газа там не будет. Фолкерк сделал ставку на молниеносную атаку.

Эд, похоже, не сомневался, что желтый туман был седативным, а не отравляющим веществом. Джеффи тоже хотелось в это верить. В конце концов, он сделал вдох и остался жив. Может, потому, что вдох был только один?

При мысли о том, что Эмити и Мишель умерли в той кухне, желудок у него скрутило, по пищеводу прокатилась новая волна тошноты, и еще Джеффи чуть не затрясло от ярости. Он расправил плечи и стиснул зубы. Казалось, пистолет прирос к правой руке и сделался неотъемлемой частью тела, орудием праведного мщения, готовым обрушить страшную кару на всех, кто ее заслужил.

Оказавшись в прихожей, Джеффи глянул на застекленную входную дверь и увидел, что на крыльцо поднимаются двое полицейских. Очевидно, у Дюка, бывшего копа, были связи в полиции, гарантирующие быструю реакцию на тревожный сигнал.

Полицейские, в свою очередь, заметили Эда и Джеффи.

– Наверх! – прошипел ученый. – Быстро!

86

Фолкерк в сопровождении двоих подчиненных вошел в гараж, где его дожидался Лукас Блэкридж, а оттуда проследовал в дом: штурмовик уже одолел замок на двери с помощью пистолета-отмычки.

Ожидалось, что действие газа продлится не меньше часа, но Фолкерк приказал Лукасу с парнями идти первыми, и те вошли в дом с пистолетами в руках.

Больше всего на свете Фолкерк любил смотреть на поверженных врагов – или просто неприятных людей, – сломленных, окровавленных и мертвых, а если в последние мгновения жизни кто-то перестал себя контролировать и принял смерть в луже собственной мочи, так лучше и представить нельзя. Наш мир – по сути дела, все миры – не для сопляков. Это тренировочный лагерь, где любой взрослый человек думает только о себе, где единственная истина заключается в том, что все вокруг хотят тебя обмануть, где всего лишь две добродетели – умение завидовать и неспособность сопереживать другим – и одна-единственная цель – получить власть над остальными, а высшее проявление этой власти – способность причинить смерть другому. В глубине души всякий понимает, что человеческое существование – весьма мрачная штука, но лишь немногие способны признать, что жизнь – это война против всех и в ней сгодится любое оружие, от клеветы и лжи до бомб, ножей и пистолетов. Фолкерк же вызубрил эту истину как таблицу умножения.

Спящие выглядели до омерзения аккуратно: ни крови, ни мочи. Фолкерк, однако, получил некоторое удовольствие от вида Мишель Колтрейн: та обмякла на стуле за кухонным столом, а напротив нее, тоже без сознания, сидел здоровенный амбал – должно быть, Чарльз Пеллафино.

После этого Фолкерк увидел, что на кухне нет ни Харкенбаха, ни Колтрейна, ни его пигалицы, и все удовольствие как ветром сдуло. Сидя в фургоне, он слушал, как лопотали эти дурни, все пятеро, а потом сработал таймер и по вентиляции пошел седативный газ мгновенного действия. Из дома никто не выбежал. Попрятались по комнатам? Вряд ли. Они должны были уснуть за пару секунд. В любом случае газ заполнил все помещения, и даже если эти трое умудрились выскочить из кухни, далеко они не ушли. Однако, выглянув в коридор, Фолкерк никого не увидел. Понял, что к чему, и пришел в бешенство.

Других объяснений быть не могло. Перед атакой Харкенбах спросил, кому подлить кофе. Должно быть, стоял у кофеварки – то есть рядом с окном. За секунду до того, как сработал таймер, Харкенбах сказал: «Они здесь». Значит, заметил что-то подозрительное, а ключ был у него в руке. Когда из вентиляции повалил газ, Колтрейн с девчонкой подбежали к Харкенбаху – или же он сам к ним подбежал, – и все трое телепортировались в другой мир.