Там, где наши сердца

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 30 июня 1999 года, среда РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС)

После вечеринки у Шольца прошла неделя. Наступила среда. До самого последнего момента я сомневался, что мы поедем на рыбалку, но как ни странно, в три часа дня, загруженные рюкзаками и удочками, мы встретились на автовокзале. Денис запаздывал.

К остановке подъехал новенький «Фольксваген» серебристого цвета, который остановился прямо посреди большой лужи, подняв фонтан брызг. Увидев, что за рулем иномарки сидит шикарная даже на мой предвзятый взгляд блондинка, мы с Глайзером одновременно поцокали языками. Задняя дверца машины открылась, и в лужу вступили ноги небезызвестного мне Дениса Аксенова.

– Шольц! – воскликнул Макс. – Что это такое?

– Шольц на «фольце»! «Фольц» на Шольце! – закричал я, дурачась.

– Да так, – жутко смущаясь, промямлил Денис. – Это дочка теткиной подруги. Вот, подвезла…

Мы с Максом проводили «Фольксваген» жадным взглядом и вздохнули.

Погода была пасмурной; на автобусной остановке, кроме нас, почти никого не было. Правда, чуть позже к нам присоединилась группа студентов, едущих на летнюю практику.

– Веселее будет, – сказал Швед.

– Куда уж веселей, – проворчал хмурый Кирилл. Мы еле уговорили его поехать с нами – он непременно хотел потащить за собой Катю. Пришлось растолковать ему по-простому, что мы едем, как говорится, чисто мужской компанией и не хотим видеть ни Катю, ни Олю, ни кого-либо еще. Он обиделся, но с нами все-таки поехал.

– Вот и автобус, – сказал Шольц, который, как всегда, оделся по-шольцовски – в безразмерных шортах по щиколотку и такой же футболке. Венчало великолепие желтая панама, да к тому же у него был самый большой рюкзак.

После того вечера мы с ним сблизились, стали друг друга больше понимать, что ли, хотя я по-прежнему считал его немного чудаковатым.

Автобус, заскрежетав от натуги, открыл двери. Студенты с воплями кинулись занимать места, а мы начали засовывать рюкзаки в багажное отделение. Кроме молодежи, в автобус сели несколько пышных старушек с вениками и мать с маленькой дочкой.

Ехать нам предстояло около двух часов. Выехав из города, мы устремились ухабистыми проселочными дорогами к цели нашего путешествия – селу Ясски, близ которого находилась речка Турунчук.

В автобусе было весело. Студенты, вооруженные пивом и гитарами, заразили нас своим весельем, и даже хмурый Омар заулыбался. Неподалеку от нас два парня открыли двухлитровую пластиковую бутылку пива и, вылив половину на сидящих с вениками старушек, стали пить из горлышка. Вскоре бутылка пошла по салону. Мне досталось совсем немного, но даже и это я не допил до конца, потому что парни забрали свое пиво и закричали:

– У кого есть вино? Меняем на пиво.

С другого конца заорали:

– Где пиво? Передавайте нам!

Бутылка перекочевала в конец салона. Раздались возгласы:

– Пей до дна, пей до дна!

Кто-то забренчал на гитаре и дурным голосом запел: «К нам приехал, к нам приехал Жора Лысый дорогой!»

А здоровенный бритый парень, по-видимому, тот самый Жора, громко рассказывал анекдот: «Врезается „девятка“ в джип. Ну, из джипа вылазят лихие пацаны, вытаскивают стволы, подбегают к „девятке“ и распахивают дверцы. А там – „Беркут“.

– В чем дело, ребята?

Братки тупо смотрят на них, а затем один говорит:

– Да так, сломались…»

Вскоре была открыта бутылка домашнего вина. Чей-то голос время от времени трагически восклицал:

– Рыжему дайте, ну дайте же Рыжему!

Одна из бабок с вениками наклонилась к Глайзеру и спросила у него, что происходит.

– Это, бабушка, – весело ответил он, – комсомольская свадьба.

Бабушка усомнилась в том, что в наше время еще существует комсомол, но «горько» на всякий случай сказала.

– Какой веселый автобус! – произнесла маленькая девочка.

Я был полностью с ней согласен.

– Жаль, что скоро выходим, – сказал мне Максим. – Жаль.

Гнусавый голос кончил петь про Жорика, куда-то приехавшего, и завыл: «Я приеду к своей любимой…»

Не знаю, как там его любимая, но я точно бы в кухне повесился, если бы он ко мне ехал.

Бабуля с вениками почесала свой широкий нос и доверительно сказала мне:

– Это – молодежь.

И на случай, если я чего-то недопонял, добавила:

– Они веселятся.

Через пару минут автобус подъехал к селу. Мы вышли, а веселые студенты уехали дальше, играя на гитаре и допивая вино.

Проплутав полчаса, мы, наконец, нашли лодочную станцию. Хозяин, толстый низенький мужичок, долго ковырялся в зубах, а затем бросил:

– Восемь гривен в сутки одна лодка. Вам нужны две.

Это мы знали и сами.

В конце концов я и Глайзер после долгого осмотра выбрали две лодки, которые не должны были сразу затонуть после отплытия. Бар, Глеб и Омар с Денисом залезли в одну лодку, все остальные (с багажом) – в другую. И тут оказалось, что все мы имели весьма смутные представления о том, как работать веслами. Наши радужные намерения через полчаса греться у костра накрылись медным тазом – оказалось, что управлять лодкой совсем не так просто, как кажется по телевизору.