Там, где нет тебя

Аня смеялась весь вечер, красивая и счастливая, она бессознательно стискивала руку Влада, когда подвыпившие и развеселившиеся гости кричали: «Горько!». Она смущалась. Непривыкшая выставлять на публику свои чувства, заливалась румянцем, пряча на груди у Вольского свое лицо после бурных аплодисментов. А Владу нравилось её целовать на виду у всех, нравилось, что в этот день она принадлежала только ему, что ничьи неожиданные телефонные звонки не отвлекали её внимание, что никакие неотложные дела не требовали её присутствия и что можно было, пользуясь моментом, танцевать только с ней и весь вечер не выпускать её из своих объятий.

Еле дождавшись одиннадцати, Влад подхватил Аню на руки и, оставив родственников и гостей веселиться дальше, повез жену домой, чтобы среди зажженных в спальне свечей упоительно целовать податливые теплые губы, бережно, будто разворачиваешь драгоценный подарок, снимать с неё платье и, повторяя как молитву её имя, любить её: долго, томительно, страстно и нежно, с невыразимым восторгом понимая, что так теперь будет всегда.

Он хотел разбудить Аню утром жаркими поцелуями и, вдыхая её теплый, родной запах, прошептать в сонное лицо: «Доброе утро, жена!», но первый же день в качестве женатого мужчины Влад почему-то встретил в кровати совершенно один.

Недоуменно обведя взглядом комнату, Вольский обнаружил переброшенное через пуф свадебное платье и свой аккуратно висящий на стуле костюм, свидетельствующий о том, что Аня не только успела встать, но еще и похозяйничать, пока он беспробудно спал.

— Анюта? — приподнявшись на локте, Влад внимательно прислушался, нет ли шума воды в ванной, и, не услышав вообще никакого звука, быстро вскочил с постели, суматошно натягивая на себя футболку и шорты.

На душе почему-то стало тревожно. Непонимание того, что заставило Аню встать в такую рань, отдавалось в его груди нервной вибрацией. Спустившись по лестнице на первый этаж, Вольский услышал звук работающей на кухне вытяжки и, быстро завернув за угол, замер на пороге, не сумев сдержать блаженную улыбку.

На плите что-то весело булькало и шипело, источая густой аппетитный аромат, а одетая в его футболку Аня пританцовывала вокруг сковородок, грациозно помешивая их содержимое деревянной лопаткой. Из собранных наверх заколкой Аниных волос выбился длинный локон. Тонкой спиралькой он заструился по затылку, вызвав у Влада желание, провести по нему сначала пальцем, а потом прижаться губами. Поднявшись на носочки, Аня слегка наклонилась вперед, пробуя какое-то из блюд на вкус, и Вольский невольно сглотнул, заскользив взглядом по её голым ногам. Голод совершенно иного рода острым импульсом ударил в солнечное сплетение, разгоряченно побежал по венам, толкая к той единственной, от одного взгляда на которую начинал бешено зашкаливать пульс.

— Я тебя нашел! — обвивая Аню руками вокруг талии и возбужденно прижимаясь к её тоненькой спине, с улыбкой выдохнул Влад.

Лопатка, выпав из пальцев жены, глухо стукнулась о сковородку, а сама Аня, резко крутанувшись в кольце его рук, подняла голову, устремив на Влада лучистый взгляд своих широко распахнутых каре-зеленых глаз.

— Доброе утро, — она порывисто прижалась к Вольскому, нежно добавив: — Муж.

— У тебя глаза сияют, как звезды, — эфемерно касаясь губами кончика её носа, благоговейно прошептал Влад. — Ты такая красивая.

— Мне просто очень идет твоя любовь, — Аня ласково потерлась щекой о его плечо, вызвав у Вольского своим жестом какое-то пьяно-сладкое чувство восторга.

— Правда? — Влад расплылся в широкой улыбке, и Аня согласно кивнула, обнимая ладошками его лицо. — Тогда не снимай её, — алчно втянув носом её запах, проронил он, забираясь теплыми ладонями под её футболку.

— Ты что делаешь? — со всхлипом вздохнула Аня, когда Вольский, подцепив край белья, стал медленно снимать с нее одежду.

— Одеваю тебя в свою любовь, — припав губами к изгибу между её шеей и плечом, просипел Влад.

— По-моему, ты меня раздеваешь.

— Правильно, для того, чтобы одеть тебя в мою любовь, сначала надо обязательно раздеться. Не знала?

— Сгорит, — насмешливо заметила Аня, кивнув на шипящее на сковородке мясо, обвивая руками Влада за шею и подставляя его безумству свое счастливое лицо.

— Угу. Синим пламенем, — Влад выключил газ и, не отрываясь от Аниных губ, сначала поднял её вверх, усадив на себя, а потом, зацеловывая, понес прочь с кухни.

Мысли путались. Жаркие и счастливые, они ошалело носились в голове, а она, такая родная и трепетная, была в его руках.

— Подожди, — Аня попыталась выскользнуть из стальных объятий Влада и встать на ноги, но он лишь крепче прижал её к груди, покрывая шею, лоб, глаза, волосы горячими, опьяняющими поцелуями.

— Не могу, — гладил её нетерпеливыми руками Вольский. — Я был без тебя целую вечность.

— Всего два дня, — улыбаясь в его целующие её губы, шептала она.

— Целых. Два. Дня, — отрывисто и рвано повторял он, торопливо стягивая по ходу движения с нее и себя одежду, жадно добираясь губами до её желанного тела.