Там, где нет тебя

— Не смешно, — схватив Аню в охапку, Влад, тихо сопя, прижался губами к её голове. — Но рожать мы с тобой вместе будем. Мне так спокойней.

— А в обморок не упадешь? — Аня лукаво прищурилась, пряча за своим шутливым тоном истинное отношение к сказанному мужем. На самом деле ей бы хотелось, чтобы Влад был рядом. Темку она рожала одна. Во-первых, тогда пускать мужей в родильный зал было не модно и не принято, а во-вторых, Андрей действительно боялся, что ему станет плохо. Вольского же, судя по его категоричному заявлению, пугало только отсутствие Ани рядом в самый важный момент их жизни.

— Только если меня отправят в нокаут, — ухмыльнулся Влад. — В чем я сильно сомневаюсь.

— Ты правда хочешь присутствовать на родах? — улыбнулась Аня, обняв ладонями лицо мужа.

— А почему нет? — уткнулся носом в её нос он.

— Не знаю, — пожала плечами Аня. — Мужчины обычно считают это чем-то сакрально женским…

— Да? — иронично повел бровью он. — Я мужчина, и я так не считаю! Вообще-то делают детей обычно двое родителей, несправедливо, что рожать должен один.

Звонко рассмеявшись, Аня поцеловала Вольского в губы, нежно шепнув:

— Давай выходить из дому, мой поборник равноправия, а то на самолет опоздаем. У нас сегодня вечером по плану настоящие сугробы и снеговик.

— Да? — Вольский удивленно почесал затылок, поинтересовавшись: — Почему снеговик?

— Потому что я хочу лепить снеговика, а беременным отказывать нельзя! Так что готовься выполнять мои капризы, — Аня застегнула куртку, довольно подмигнув мужу.

Обласкав Аню взглядом, Влад, перенимая её шутливый тон, согласно кивнул:

— Любой каприз, моя королева! Говори, что хочешь?

— Тебя, — обернувшись на выходе, ответила Аня и, тихо посмеиваясь с выронившего из рук чемодан обалдевшего Вольского, беззаботно пошагала к ожидавшему их в машине на улице Егору.

В тот же вечер, забросив вещи в утопающий в снегу шале, Влад потащил Аню лепить снеговика. Бросаясь снежками, дурачась и заливисто хохоча, они привлекли внимание прохожих и, в конце концов, со всей округи к ним стали подходить любопытные туристы, чтобы снять на фотоаппарат или телефон знаменитого супертяжа, катающего снежные шары.

Нахлобучив на снеговика вязаную шапку и шарф, Вольский с удовольствием позировал перед объективами и фотографировался с желающими, как оказалось, не без корыстного умысла, потому что за каждый отснятый кадр взамен он потребовал снимать их с Аней.

Пожалуй, таким непринужденным и счастливым Аня и сама никогда не видела Влада, поэтому получала несказанное удовольствие от его выходок. За ужином, в баре, Вольский заметил, что Аня прихлопывает по столу ладошкой в такт своей любимой композиции Сэма Смита «I’m not the only one» и, демонстративно поднявшись из-за стола, протянул ей ладонь.

— Потанцуем? — игнорируя обращенные на них со всех сторон взгляды, широко улыбаясь, качнул головой он.

— По-моему, здесь не танцуют, — огляделась вокруг Аня.

— Мы молодожены, — подмигнул ей Влад, упрямо поднимая с места. — Нам можно.

Дойдя до свободного квадрата перед барной стойкой, он отступил на шаг, а потом, подняв вверх руку Ани, крутанул её вокруг своей оси, озорно подмигнув. То, что муж превосходно владеет своим телом, Аня заметила еще на свадьбе, но там они, в основном, просто медленно скользили по паркету, прижавшись друг к другу, сейчас же Вольский действительно танцевал, умело ведя и кружа в танце смеющуюся Аню, легко, расслабленно и пластично двигаясь в такт мелодии, словно не был обладателем двухметрового роста и внушительного веса. Это было откровением. И не поддаться влиянию фонтанирующей из этого невозможного мужчины энергетике света и радости было просто нельзя. Так Аня не танцевала со времен своей молодости. В итоге, когда музыка закончилась, им аплодировал весь зал.

— У тебя голова не кружится? — вернувшись к столику, заботливо спросил Влад.

— Разве что от счастья, — Аня смотрела в серые искрящиеся глаза мужа и не знала, как благодарить за него бога и судьбу. — Пойдем отсюда, — не разрывая с ним зрительного контакта, выдохнула она, заворожено наблюдая, как взгляд мужа, темнея, жадно скользит по её лицу. Она с ума сходила, когда он так делал. Страстный и пылкий, он всегда заставлял её задыхаться от желания, даже не касаясь руками. — Я соскучилась.

— А нам можно? — притянув её к себе, ласково шепнул Вольский, потёршись носом о висок Ани и спровоцировав своим жестом у неё волну обжигающих мурашек по всему телу.

— Если осторожно, — улыбаясь в теплые губы мужа и ощущая на своих губах их вкус, Аня закрыла глаза, растворяясь в нежности поцелуя.