Там, где нет тебя

…Молчит… смотрит с подозрением… хоть бы полицию не вызвал. Не хватало еще провести эту ночь в буцегарне.

— Лера уверяла, что дом пустует, в противном случае я ни за что бы не согласилась здесь остановиться. Я сейчас вызову такси и уеду в гостиницу. Еще раз приношу извинения за причиненные неудобства, — Аня быстро всовывает ему в руки Леркины ключи.

…Фух, ну, вот и все… кажется, пронесло… бежать… бежать отсюда без оглядки.

— Подождите, — огромная фигура мужчины преграждает ей путь.

…О боже, только не это… кажется, не поверил ни одному её слову, сейчас точно вызовет полицию. Хотя, зачем такому полиция? Прибьет одной левой, и никто не узнает где могилка твоя…

— Это вы меня простите. Я не должен был быть здесь сегодня. Это случайность, — мужчина нервно, дергано вздыхает, словно пытается подобрать слова.

Он что, ненормальный? Я влезла в его дом, а он еще и извиняется? Точно ненормальный… боксеров по голове часто бьют…

— Это ведь ваш дом. Зачем вы извиняетесь? Это я нарушила ваш покой. Мне правда очень неловко. В любом случае, я уже ухожу.

Аня быстро делает шаг в сторону выхода, и снова упирается в выросшего впереди нее стеной мужчину.

— Останьтесь, — голос мужчины низкий, властный, прибивает её к полу, словно молоток тонкий гвоздик.

А вот теперь ей становится страшно.

Точно ненормальный… маньяк какой-то, глаза сверкают, как у безумного… кто его знает, что у него там в голове. Надо успокоиться. Хоть бы не заметил, что она нервничает.

— Это исключено, — Аня сама удивляется холоду своего тона, пусть видит, что она его не боится.

— Послушайте, ночь на улице, куда вы пойдете? — он вдруг резко хватает ручку её чемодана, и его рука вскользь дотрагивается до её пальцев. Как током ударило…

Аня судорожно начинает вспоминать, как себя надо вести с такими, как он. Кажется, главное — не спровоцировать агрессию.

Спокойствие… только спокойствие…

— Я найду гостиницу, — она осторожно тянет ручку на себя, но что её жалкие потуги двухметровому увальню? Он даже глазом не моргнул, удерживая чемодан всего двумя пальцами. Она бы оставила его ему и бросилась бежать, но вдруг вспомнила, что положила туда паспорт и обратный билет.

…Да что ж так не везет сегодня…

— Ближайшая гостиница — в Вене, и я не уверен, что там есть свободные номера в такое время.

…Тебе какое дело? Вот же привязался… Больной… точно больной… на всю голову.

— И все же я попытаюсь, — Аня дергает свои вещи со всей силы, и у нее опять ничего не получается. Этот верзила просто непробиваем.

— Хорошо, — вдруг произносит мужчина. От неожиданности Аня замирает на месте истуканом. — Тогда я поеду с вами, — добивает он её.

…Только этого не хватало.

— Зачем?

— Как зачем? Тоже сниму себе номер. Или вы полагаете, я смогу заснуть в этом доме, зная, что несколько минут назад выгнал из него на улицу беззащитную женщину. Вы за кого меня принимаете? — лицо мужчины превращается в каменную застывшую маску, густые брови сходятся на переносице и серые, цвета грозового неба, глаза выносят ей приговор — казнить, нельзя помиловать.

Шок… Аня делает шаг назад. Каблук цепляется за выступ, и она падет… В голове пусто

… позор… чудесное завершение вечера… на полу чужого дома, в чужой стране, у ног чужого мужчины… как там у них в боксе?… Нокдаун? Нокаут?

Ноги почему-то болтаются в воздухе. Дышать тяжело. И жарко… Почему так жарко? Нос уткнулся во что-то мягкое и теплое. Запах… такой знакомый… откуда она знает этот запах? Одеколон…Андрюшин любимый одеколон.

Она подняла голову. Лицо мужчины так близко… так непозволительно близко…

— Пустите.

её осторожно, словно драгоценную статуэтку, ставят на пол, но она отчего-то не ощущает его твердости. Тело горит огнем от дерзости чужого прикосновения. Он словно пометил её собой, поставил тавро на руках, плечах, спине… Как же так? Она столько лет не позволяла никому приближаться к ней, не разрешала никому прикасаться после Андрея, она столько лет строила стены вокруг себя, а этот… одним движением руки смел их все до одной.

— Оставайтесь, дом огромный. Вы мне совершенно не мешаете. Я все равно завтра собирался уехать. Но если вы не останетесь, мне придется уехать сегодня.

Он что, намекает, что она ему весь вечер испортила? Или…

— Вы что, меня шантажируете?

— Пытаюсь, — вдруг совершенно искренне признается он, и улыбка прорезает его лицо, словно трещинка гранитную плиту. Он становится похожим на нашкодившего мальчишку. Так смотрел на нее Тема…

— Зачем? — ошеломленно спрашивает она.

— Не знаю как уговорить вас остаться. Я устал жутко. Не хотелось бы бегать за вами по Вене всю ночь.

Аня недоверчиво разглядывает его огромную фигуру. Атланты бы позавидовали. Ему и небо по плечу. Разве может такой устать? Или может? Он ведь всего лишь человек… Боже, как стыдно. Она действительно совершенно не подумала о нем… Еще и за ненормального приняла… Человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут она… хочется провалиться сквозь землю.