Там, где обитают куклы...

Роста чуть выше среднего, спортивно сложенный, не лезущий за словом в карман, хорошо образованный, начитанный и в целом, успешный в жизни… как раз тот тип мужчин, который очень нравится женщинам, главная эрогенная зона для которых — это интеллект своего избранника. Он успешно защитил докторскую степень по специальности «Психология и психоанализ», по какой-то совершенно замысловатой теме и, помимо всего прочего, был не только прекрасным собеседником, но и образцовым слушателем, что только добавляло ему веса в женских глазах.

Его отец, Бретт Макэвой и дед, Людвиг Макэвой тоже были успешными практикующими психоаналитиками. И первый, и второй стали отцами уже в довольно зрелом возрасте. Причем старый Людвиг очень гордился личным знакомством с Зигмундом Фрейдом. С которым познакомился, будучи по научным делам в Соединенных Штатах, когда тот был уже старым и больным человеком, сохранявшим, впрочем, изумительную ясность ума. Альберт с Фрейдом лично знаком не был, а оттого, выросши в этой необычной среде и сам, недолго думая, пошел по проторенной дорожке, при всем при том, выбрав свое, уникальное направление.

Знакомая ситация? Дед — успешный психоаналитик, отец — тоже, а вот сын — балбес, имеющий нездоровую тягу к приключениям на свою задницу. Так что, я предлагаю и этого нашего героя оставить в той же нише, в которую он был изначально помещен. И таких ведь людей не очень мало на самом деле.

«Ты смотри, ровненько!» Все остальные одобрительно закивали — рука у Макса при розливе, действительно не дрожала. «Альбертино, что же ты хотел! Годы упорных тренировок не прошли даром!» — с довольным видом парировал Макс. Если бы не Альберт, то черта с два они бы выбрались тогда из каменоломен. Франция, говорите? Цивилизация? Она закончилась сразу за окраиной Парижа! Заблудились напрочь, лишь немного отойдя от той их части, по которой водят экскурсантов. Мобильной связью пользоваться было бесполезно, под землей ее попросту не было.

Начинал садиться аккумулятор фонаря. С голоду бы не умерли, но воды было в обрез. Коридоры каменоломен петляли, то пересекаясь, то вновь, расходясь и были похожи один на другой, а своды то становились настолько высокими, что Толстый не мог дотянуться вытянутой рукой, то становились настолько низкими, что даже маленький Генри вынужден был пригибаться.

Все уже понемногу начинали терять присутствие духа, но ему было суждено стать главным героем той истории, сохранившим голову предельно холодной и заметившим слабый вечерний свет, слабо прорывавшийся сквозь небольшую дыру в потолке. Впоследствии выведшим через неё всю команду на свет Божий, где-то на отдаленных окраинах Парижа, в довольно мрачном и загаженном лесу.

Как этот пролом до сих пор никто не заметил — остается загадкой. Ух и натерпелись же они тогда… Пролом пришлось даже немного расширить, используя подручные средства. Просто в него не пролезал Ральф. До пояса пролезал, а вот дальше — нет. На радостях, что выбрались, предлагали даже его так и оставить — вылезшим по пояс, для создания ориентира, если приедут в следующий раз.

* * *

Когда все выпили, Макс продолжил — «Некоторые первоисточники, впрочем, так и не проверенные, утверждают, что идея собирать кукол пришла в голову нашему Юлиану, или Хулиану Цезарю не просто так. Первую игрушку он нашел на месте, где тот ребенок утонул и его прибило к берегу — это чувак посчитал, как некий звоночек для себя. Он вдруг поверил, что кукла каким-то образом связана с утопшим ребенком. Он, или она, я не помню точно кто, снились ему по ночам.

После этого он стал безостановочно собирать кукол, как бы убеждая себя, что таким образом задобрит ребенка и избавится от жутких сновидений. Согласно другой версии, он изначально уже был сумасшедшим человеком, к тому же, любящим залить за воротник. Ведь, вроде как до этих всех событий, он вел нормальный образ жизни, но пагубная привычка стала причиной отшельничества и бредовых идей».

«Типичный маниакально — депрессивный синдром… осложненный чрезмерным пристрастием к крепким напиткам… Хотя нет… просто допился до чертей! Причем в своем буквальном значении!» — задумчиво протянул Альберт, закурив тонкую сигарету, пустив струю дыма в потолок и завершив ее эффектным кольцом.

«Да… здоровым его не назовешь» — хмыкнув, произнес Генри Блейер, по прозвищу «Громила», словно в противовес своему небольшому росту и не слишком впечатляющему сложению. Немного детская внешность резко контрастировала с немаленькой физической силой. Все время, свободное от работы и экстремальных поездок, он пропадал в тренажерном зале, тем самым, борясь со стрессом и негативными жизненными моментами, чтобы затем удивлять представительниц прекрасного пола видом своего тренированного тела.