Там, где растает мой след

— Малыш, Джузи, убери нож, пожалуйста. Лучше выкинь его с крыши.

Снова стало светло. Но грома Лида не услышала. Зато увидела Фила. Он стоял с включенным фонариком на телефоне в двух шагах от них и держал Джузеппе на мушке. Маленький пистолетик тонул в большой руке Фила и не выглядел грозно.

— Он однозарядный, — широко улыбнулся пухляш, и глаза его спрятались между щеками и нависшими веками. — Пуля была выпущена. Так что в твоих руках не оружие, а игрушка.

— Я его перезарядил, — спокойно парировал Фил. — Когда нашел в первый раз, проверил магазин. Зачем ты спрятал вальтер на пляже?

— Забрал себе сначала. На память. Не смог хранить дома и спрятал на пляже.

— Убив Джинни, ты уехал из города, но вскоре вернулся. Зачем? Правильнее было бы отсидеться дома, чтоб снять с себя все подозрения.

— Я так и хотел, но не мог с тобой совладать — тянуло назад. Весь день промаялся, но так и вернулся в Марину. Думал, труп уже нашли, но он все валялся тут, а над ним начали собираться птицы… Они раздражали! И тело мозолило глаза, а мне хотелось готовить паннакотту, чтобы угощать ею людей… Ведь в городе праздник, он избавлен от ведьмы!

— Жаль, он потеряет хорошего кондитера, потому что, если ты не выкинешь нож, я выстрелю тебе в лоб.

— Я успею пырнуть твою бабу. Острие направлено в нужное место.

— В печень? — спросила Лида и расхохоталась.

— Что с тобой? — спросил Фил.

— Она под кайфом, — ответил за нее Джузеппе. — Зрачки расширены. Еще и наркоманка к тому же! — И сплюнул. — До рассвета дожить хотела. Не получится.

Острие ножа вошло в бок. Оно только царапнуло кожу, но Лида почувствовала боль. А еще обиду — ее белоснежный костюм поврежден! Не уйти ей в иной мир красивой…

В голове что-то щелкнуло. Это мозг включился? Пока он вновь не превратился в бесполезную, почти выгоревшую микросхему, Лида отцепила от лацкана брошь. Руки слушались. Ноги тоже. И язык шевелился нормально.

— У меня стрижка короткая, — выпалила она. — Давай закрепим перышко вот этой заколкой, — и продемонстрировала божью коровку.

Как только Джузеппе обратил свое внимание на нее, Лида со всей силы воткнула иголку застежки в его лоснящуюся щеку. От боли он не только взвыл, но и инстинктивно схватился за рану обеими руками. Воспользовавшись этим, Лида повалилась на бок. Рухнула как мешок картошки, поняв, что ноги опять не слушаются. Фил бросился к ней на помощь, но застрял ногой между двух разошедшихся кирпичей.

Джузеппе поднял нож и вскочил. Из его щеки хлестала кровь, стекая на синий с золотом шарф.

И тут произошло странное. Крыша, совсем не поврежденная в том месте, где стоял Джузеппе, задрожала. Возможно, Фил, вытаскивая ногу из провала, нарушил хлипкую целостность поверхности, и кирпичи поехали. Но Джузеппе не смог устоять на месте. Он сделал два шага назад, чтобы опереться на останки печной трубы. Схватившись за нее, он выдохнул. И тут ударила молния. Такая большая, что разрезала все небо! Она ударила в трубу, полетели искры…

Джузеппе тоже полетел!

Вниз. На камни. Его буквально сбросило на них.

Фил освободился и подбежал к краю крыши. Джузеппе с пробитой головой лежал на обломках стены. Шарф, как змея, свернулся на его шее калачиком. А белое перо, выпущенное из пальцев, кружилось над ним до тех пор, пока ветер не унес его в темноту.

— Ты не стрелял, потому что не родилась еще та женщина, ради которой ты бы пошел на тяжкое преступление? — тихо спросила Лида, когда Фил опустился рядом с ней и заключил в объятия.

— Пистолет не заряжен, я блефовал.

— Как ты меня нашел?

— Сердце привело куда нужно.

— Не ври.

— Честно…

Она потянулась к нему губами. Фил наклонился, чтобы поцеловать ее, и услышал:

— А все не так уж плохо закончилось. Даже лучше, чем я думала. Вместо рассвета я дождалась солнышка…

Губы ее перестали шевелиться. Глаза закрылись. Тело обмякло.

И тут же пошел дождь…

Эпилог

Она открыла глаза. Это было тяжело сделать: веки свинцовые.

Несколько секунд Лида наблюдала только плывущие пятна.

Когда они растаяли, она увидела потолок. Белый, с квадратной лампой и двумя полукруглыми сферами противопожарной безопасности. Больничный, сразу поняла она.

Опустив взор, обнаружила окно. На нем жалюзи. Такие же белые, как потолок и стены. Зато на подоконнике — яркий сине-голубой цветок в горшочке. Пышный, крупный, он нуждается в пересадке.

Неужели это тот заморыш, который остался на вилле в Сан-Джиминьяно? Когда он успел так вырасти? И откуда тут появился?

— С возвращением! — услышала она добродушный голос. — Как себя чувствуем?

К ее койке подошла женщина-врач. Среднего возраста, дородная, с красивым лицом и смешными ушами-лопухами.

— Вам все еще они не дают покоя? — хохотнула она. — Когда вы выходили из наркоза, называли меня слоненком.

— Извините.

— Ничего. Так как вы?

— Нормально. Даже хорошо. Вы мой врач?

— Один из… — Она приложила ладонь к Лидиному лбу. Потом, оттянув веки, проверила глаза. — Меня зовут Анна Сергеевна.

— Я в России?

— В Сербии. Но я русская, живу тут и практикую уже двадцать лет. — Анна Сергеевна откинула одеяло и осмотрела повязку на животе. — Все отлично заживает, поздравляю.