Там, где тебя ждут

– Подлинного, беспримесного качества?

– Точно, – он пожал плечами. – Мне, вероятно, не удалось толком пояснить суть такой чистоты. Вам лучше спросить Найла.

– Возможно, – согласилась она, – правда, я боюсь, что его ответ будет выше моего понимания.

– Такая опасность существует всегда, – кивнув, заметил очкарик. – Найл на редкость немногословен, да и изречения его в основном малопонятны.

– Он всегда был таким? Гениальный ребенок?

– Наверное, да, – после очередной затяжки ответил мужчина. – Хотя для меня он всегда оставался просто самим собой.

– Беспримесным, – добавила она и почувствовала, что он улыбнулся, повернувшись к ней.

– Точно. Найл представляет собой Салар-де-Уюни человеческого рода. – Все еще глядя на нее, он надвинул поглубже наушники шапки. – Так какова же, Розалинда, ваша история?

– История?

– Что привело вас сюда? – уточнил он, пожав плечами. – То есть вы имели, конечно, полное право отправиться сюда, но вас едва ли назовешь обычным любителем пеших горных походов. Вам уже сколько, лет шестьдесят?

– Шестьдесят восемь.

– Шестьдесят восемь?! Ваш стиль разговора словно принадлежит одной из героинь романа Ивлина Во[97], и тем не менее вы забрались в сердце Южной Америки, самостоятельно, и прекрасно говорите по-испански. Я заинтригован. Что вы здесь делаете?

– Разговариваю с вами. – Она решила сделать вид, что не поняла его.

Последовала пауза. Этот мужчина – его звали Дэниел, вспомнила она, как упоминал он сегодня днем, – внимательно посмотрел на нее и отвел взгляд.

– Ладно, – сказал он, – можем продолжить разговор о химических элементах и доисторическом прошлом, если желаете.

– Да, я предпочла бы, – кивнула Розалинда.

Он начал очередное обследование карманов. Сначала боковых, потом нагрудных, потом внутренних и, наконец, брючных.

– А вы никогда не думали, – спросила Розалинда, – что вам лучше покупать одежду с меньшим количеством карманов?

Дэниел впервые искренне рассмеялся.

– Моя жена говорит то же самое, – заметил он, потом добавил: – Моя бывшая жена.

– Что ж, эта дама права. Это просто вопрос вероятности, – продолжила она, – если у вас будет всего один или два кармана, то тем самым сведутся до минимума ваши постоянные поиски потерянных…

– Ага! – не дав ей договорить, воскликнул он и торжествующе выудил маленький пузырек. – Вот видите? Вовсе у меня не слишком много карманов.

Он вытряхнул из пузырька какую-то таблетку и проглотил ее, даже не запив водой.

– Полагаю, неуместно просить вас поделиться одной из них? – спросила Розалинда.

– Одной из них? – Он выглядел изумленным. – А вы имеете привычку просить у незнакомцев прописанные им лекарства?

– Нет, я…

– Вы же даже не знаете, от чего они?

– Я подумала, что это снотворное, но…

– Нет, это не снотворное, – возразил он, покачав головой.

– Ах.

– Это… – и он произнес незнакомое слово.

– Я не слышала о таком лекарстве.

– Значит, вы вели порядочную жизнь в обществе приличных людей, – он бросил на нее страдальческий смущенный взгляд, проявившийся даже в темноте. – Они для алкоголиков. Вызывают жуткое ощущение, если потянет глотнуть спиртного.

– Ясно, – сказала Розалинда, поглядев по сторонам. – И вы беспокоитесь о том, как бы вас не потянуло заглянуть в ближайший бар?

Он закрыл пузырек крышкой, сунул в один из карманов и застегнул его клапан на пуговицу.

– Нет, дело не в этом. Я дал обещание – Найлу и моей жене, бывшей жене, надо сказать, – принимать по одной каждый день, – он развел руками. – Найл жил с ней довольно долго, и они выработали совместный план. Если я буду принимать их, она разрешит мне видеться с детьми, а Найл разрешит жить с ним. Если не буду, то они сочтут меня конченым человеком. И тогда ни жилья, ни встреч с детьми.

– Это звучит довольно жестоко.

– Жестоко, но справедливо. Это крест, поставленный на моей семейной жизни. Бывшей семейной жизни.

– Видимо, она женщина твердых убеждений.

– Да, Розалинда, вы попали в самую точку. Она также имеет отвратительную привычку оказываться правой в большинстве случаев, – он потоптался на месте, поглубже засунул руки в карманы и произнес изменившимся, лишенным выражения голосом: – Она выгнала меня из дома, видите ли, три года назад. Я не виню ее. Я пребывал далеко не в лучшем состоянии, и детям не следовало видеть меня таким. Теперь мне надлежит пройти Двенадцать шагов[98]. За мои грехи.

– И как, вы преуспели?

– Необычайно, – весело ответил он. – Я ненавижу их. Эта ядовитая смесь вызывает праведное отупение. А люди, с которыми приходится встречаться, какие-то… даже не знаю, как лучше выразиться… сдвинутые на одной идее маньяки. Нет ничего более безрадостного, чем непьющий пьяница.

– На каком вы сейчас шаге?

– На втором, – усмехнувшись, признался он. – Я прохожу цикл уже третий раз. Найл теперь называет их «Тридцать шесть шагов». Поэтому, с оптимистической точки зрения, я сейчас уже на двадцать шестом шагу.

Розалинда поежилась. Холод незаметно пробрался под одежду, скользя ледяными стрелами по коже.

– Ладно, – заметив ее состояние, сказал он. – Нам следует немного поспать. Могу я проводить вас обратно в наш пентхаус?